— Что ж… будьте добры, дружище Астьер, напишите на этом листке что-нибудь.
Я взял любезно предложенную господином Соусой ручку с золотым пером и после минутного колебания вывел: «Смоченная известь кипит».
— Немного анархично, а? Контролируйте свои реакции, дружок… следите за собой; между двадцатью и двадцатью двумя годами вам придется перенести surmenage[17].Я слышал это слово впервые и переспросил:
— А что это значит, surmenage?
Я побледнел от смущения и до сих пор вспоминаю этот момент с чувством неловкости.
— Так, словечко, — ответил он. — Наши эмоции должны повиноваться нам. Деметрио рассказывал мне, что вы сделали массу изобретений.
Сквозь оконные стекла лился яркий солнечный свет, и неожиданно прошлое показалось мне таким ничтожным и жалким, что я замедлил с ответом; наконец, с плохо скрываемой горечью, сказал:
— Да, кое-что… сигнальный снаряд, автоматический счетчик падающих звезд…
— Абстракции… мечты… — прервал он меня, потирая руки. — Я знаю Рикальдони; всю жизнь только и делал, что изобретал, и до сих пор — школьный учитель. Тот, кто хочет заработать деньги, должен изобретать вещи простые, практические.
Я был уничтожен.
Он продолжал:
— Игру в диаболо изобрел… кто бы вы думали? Швейцарский студент; так, от нечего делать, сидя дома в зимние каникулы. Заработал уйму денег — как и тот американец, который придумал карандаш с резинкой.
Он замолчал и, вытащив золотой портсигар с рубиновой короной на крышке, предложил нам набитые светлым табаком сигареты.
Теософ отрицательно покачал головой; я взял сигарету. Господин Соуса продолжал:
— Теперь о другом. Как мне сообщил наш общий друг Деметрио, вам нужна работа.
— Да, сеньор, что-нибудь перспективное; там, где я работаю сейчас…
— Да-да, я знаю: какой-то итальянец… темный субъект. Хорошо, хорошо… я думаю, все уладится. Напишите мне, расскажите поподробнее о вашем характере, без утайки, и, можете не сомневаться, я вам помогу. Мое слово — закон.
Он легко поднялся с кресла.
— Деметрио… рад был вас видеть… заходите на днях, я хочу показать вам новые картины. Мой юный Астьер, жду вашего письма, — и, улыбаясь, добавил: — Смотрите, не обманывайте старика.
Когда мы вышли на улицу, я, не в силах сдержаться, обратился к теософу:
— Какой замечательный человек — господин Соуса… и всё вы… спасибо, спасибо вам…
— Посмотрим, посмотрим…
Подозвав официанта, я спросил, который час.
— Без десяти два, — ответил тот.
«Что же подыскал для меня господин Соуса?»
