— Все равно никого не найдем! — твердил упрямый Жека.
— Найдем… — проговорил Мехреньгин. — Есть у меня одна мысль… Надо бы к Люсе зайти…
— Это всегда пожалуйста! — Жека повеселел и ускорил шаг.
У Люси был народ, так что она только кивнула капитанам и, не дожидаясь заказа, поставила на поднос две чашки кофе с горячими румяными круассанами. Мехреньгин, однако, этим не удовлетворился и все вертел головой, дожидаясь, когда можно будет перемолвиться с барменшей словечком.
— Какая ты, Люся, сегодня симпатичная, — начал Валентин издалека, когда удача ему улыбнулась и за стойкой никого не оказалось.
Люся взглянула на него в полном удивлении — это Жека вечно отпускал всем комплименты и вообще вязался к каждой юбке, а Мехреньгин всегда держался скромно.
— Кофточка эта новая тебе очень идет… — гнул свое Валентин.
Люся фыркнула — надо же, даже кофточку заметил.
— Чего надо-то? — по-свойски спросила она. — Говори прямо.
— А вот как бы мне Танечку, подругу твою, повидать… — Валентин скромно опустил глаза, так как знал о Люсиной проницательности.
— Так понравилась? — прищурилась Люся.
— Очень! — соврал капитан Мехреньгин для пользы дела.
— Забудь про это! — отрубила Люся. — Танька зла на вас — жуткое дело! Ничего тебе там не светит! — И, не дожидаясь вопросов, продолжила: — Этот тип, — она указала на Жеку, — напустил-таки на директора Танькиного магазина ребят из экономического отдела. Директор, конечно, испугался, ну и уволил Таньку, чтобы она никому не рассказывала, что он кассу скручивает. И вторую, Галку, тоже, когда она из больницы вышла.
— Ну и ну! — поразился Мехреньгин.
— Говорила ведь ему — не суйся туда, — с досадой добавила Люся, — только хуже сделаешь! Так оно и вышло… Так что к Таньке не подкатывай — ничего не обломится.
— Ладно, Люся, ты уж извини, но адресочек ее мне дай, — решительно сказал Мехреньгин, отбросив дипломатию. — Мне для дела нужно ее допросить.
Люся взглянула ему в глаза и все поняла.
— Так бы сразу и сказал, — буркнула она, стремясь оставить за собой последнее слово.
Капитан Мехреньгин подошел к дверям заведения, взглянул на вывеску. «Печки-лавочки» — та самая забегаловка, про которую говорила барменша Люся.
Неожиданно у Мехреньгина засосало под ложечкой, и он вспомнил, что сегодня еще не обедал. Ну что ж, заодно можно перекусить!
Он толкнул дверь, вошел в заведение и едва не оглох. Внутри стоял гул голосов, звон стаканов, стук вилок, и все это перекрывал несущийся из динамиков разудалый голос певицы:
