— Спасибо большое. Извините, пожалуйста, — пробормотал Смирнов. — Зря вы это. Я бы и в машине отлежался.
— Там тебе чаю никто не нальет. — Орлов усмехнулся и попросил: — Стас, будь добр, займись.
Крячко, которого друзья иногда в шутку звали каптенармусом, захлопотал по хозяйству, а Петр сочувственно спросил:
— Ногу на Кавказе потерял?
— Да, — угрюмо ответил Смирнов. — Я бы и вторую с радостью отдал, лишь бы Юрка был жив.
— Это сын Щербакова, — объяснил Гуров. — Он мне тогда, в Анадыре, его детскую фотографию показывал. Красивый был мальчик.
— Да он и парнем вырос еще тем, — невесело сказал Геннадий.
— Может, расскажешь, что случилось? — попросил Крячко. — Ты теперь вроде как наш.
— Да чего рассказывать. — Мужик вздохнул. — Мы с учебки дружили. Юрка, я, Мишка и Лешка. Юрка всегда лидером был. Повезло нам, что мы в одно отделение попали. «Деды» пытались нас нагнуть, а мы отбились, в основном благодаря Юрке. Он и карате занимался, и самбо. В общем, больше нас не трогали. В тот день наше отделение на машине ехало, и подорвались мы на фугасе. А может, из гранатомета засадили. Никто толком не знает. Следом «чехи» выскочили. Тяжелораненых они на месте добили, а остальных с собой угнали. Форму с нас сняли. У них там хохлы-наемники были, они в нее переодевались. Морды-то славянские. Наши их за своих принимали, а они благодаря этому подбирались поближе и клали всех. В общем, дали нам какое-то рванье и в земляную яму по лестнице спустили, — тусклым голосом рассказывал Геннадий. — Площадь где-то два на два метра, глубина — больше трех, а нас семь человек, из которых четверо раненых, в том числе и Лешка. Вот мы там и сидели, причем явно не первыми. Возле стен кучи старого дерьма лежали. В туалет нас, как вы понимаете, никто не выводил. Бросят сверху буханку хлеба и пластиковую бутыль воды, вот и вся еда на день. Гадости всякие орали, любили на головы нам помочиться. Собаку дохлую могли скинуть. В общем, незатейливые у них забавы были.
— Гена, прости, что я тебя попросил рассказать, — остановил его Орлов. — Не надо все это вспоминать. Скажи только, сколько вы там просидели?
— Потом выяснилось, что два месяца и четыре дня, а тогда казалось, что в жизни ничего другого и не было, кроме этих земляных стен с загаженным полом и кусочка неба где-то очень-очень высоко, — медленно ответил Смирнов.
— Наши вас освободили? — спросил Стас.
Геннадий нервно рассмеялся и заявил:
— Наши! Дождешься от них, как же! Владимир Николаевич нас нашел. Когда ему сообщили, что его сын без вести пропал, он своих друзей по Афгану собрал и в часть приехал Юрку искать. Кого он там за грудки тряс, за горло брал, я не знаю, но разрешили ему с друзьями поисками заняться. Только вот долго все это согласовывалось. Чуть-чуть Владимир Николаевич не успел, всего на два дня опоздал. Найди он нас раньше, Юрка был бы жив.
