Она скрепила части кроя булавками.
…И даже женщины теперь смотрят на тебя по-другому. Больше не видят в тебе потенциальную соперницу. Ты стала просто одной из многих. Вот тоска-то.
Она вдела нитку в иголку.
…С одной стороны — она перекусила нитку зубами, — это принесло ей облегчение. Ну да, ведь ради этого она и решилась на операцию. Но с другой — у нее возникало ощущение, что ее больше не существует. От всего этого голова шла кругом.
Она сделала на нитке узелок и подняла глаза на Мадлен. Та покачала головой. Ее собственная грудь отличалась более чем скромными размерами — что она могла об этом знать?
Джос начала стачивать сметанные детали.
Пришив последнюю пуговицу, она надела новенький халат. Чтобы посмотреть на себя в зеркало, висящее над раковиной, взобралась на стул. Учиться она еще не начала, но форменной одеждой уже обзавелась. И на ее взгляд, она ей очень шла. На взгляд Мадлен — тоже. Теперь остается только заболеть, хмыкнула та.
Джос не одобрила шутки:
— Попрошу без глупостей! Вот так-то, Мадлен…
Чуть позже приехал на своей колымаге браконьер Момо.
Он привез уже разделанного фазана. Заодно поинтересовался, как Мадлен понравился заяц. Какой еще заяц, удивилась она. Он понимающе покивал головой: возраст есть возраст. Вот он если что и забывает, так только если переберет. Что ж, у каждого свои слабости.
Джос спросила, не подбросит ли он ее до города. Да запросто, согласился Момо. Но честно предупредил, что вряд ли сможет доставить ее обратно. Потому как к полудню, значица, он обычно уже того, не в форме. Но у него все продумано. Машину оставляет возле кафе, там у нее свое место, ключи отдает хозяину, принимает на грудь и уезжает на велосипеде. Ну, повиляет велик, так это ерунда — не то что на тачке. И Мари-Роза, супруга, не так переживает.
Джос сказала, что она что-нибудь придумает. В крайнем случае вернется автостопом. Она обошла магазины, купила что нужно, зашла в кафе и удостоверилась, что Момо действительно уже того — совсем не в форме. Выйдя на шоссе, она проголосовала первой проезжавшей мимо машине. Это были Арчибальд с Одеттой, и они остановились. Джос смутилась. Том несколько месяцев таскал у них овощи с огорода, а по вечерам устраивался у них под окнами — кстати, она иногда составляла ему компанию — и смотрел телевизор. Не говоря уже про яблоки из кладовки… Неужели они ни разу ничего не заметили? Но сейчас они и виду не подали. Только спросили, как дела у ее славного мальчугана. Спасибо, хорошо. Он на каникулах? Да. В Италии. С отцом.
