Но уже на следующее утро Мадлен стало намного лучше, и Джос не стала вызывать врача. Зачем? Она и сама во всем разобралась.
Ноги у Мадлен ожили. И силы к ней вернулись. Теперь она могла ходить без помощи Джос. Та, впрочем, не спешила подставлять ей плечо, опасаясь, как бы не разошлись швы. Они совершили вылазку в огород, и сорок помидорных кустов произвели на Джос сильное впечатление. Да здесь на целый полк хватит! Мадлен объяснила, что все это посадил Том. И рассказала об их первой встрече. В тот злополучный вечер, когда она упала на капустной грядке и совсем было собралась помирать, но тут пришел Том, этакий мужичок с ноготок, и спас ее… Джос совершила удивительное открытие: оказывается, у ее сына была своя, неизвестная ей жизнь. Она и представить себе не могла, что чего-то о нем не знает. Сказать откровенно, это ее потрясло.
— Что-то ты загрустила, Жослин, деточка?
— Да так. Боюсь, что мой сын любит вас больше, чем меня.
И обе рассмеялись.
Мадлен прекрасно понимала, что Джос нарочно смеется над своими страхами и огорчениями, потому что иначе они разрастутся до слишком огромных размеров и придавят ее собой. Да, ей в свое время такое умение очень бы пригодилось. Может, тогда и плакать бы пришлось меньше.
Кроме подаренного Томом платья, надеть Джос было нечего. Поэтому Мадлен отправила ее на чердак, где стоял сундук, набитый отрезами материй. Все, что осталось от ее ремесла. Джос выбрала, что ей понравилось, а потом из любопытства огляделась вокруг. На стопке старых комиксов она нашла фотографию в рамке, перевернула ее и посмотрела на снимок. На несколько секунд у нее перехватило дыхание. С фото на нее взирал Сэмми — такой, каким он был двенадцать лет назад, когда они познакомились. Между прочим, сердце у нее слегка защемило. И впрямь красивый парень… Неудивительно, что она не устояла. Но внизу выцветшими чернилами было написано: «Дэн, 18 лет (1960)».
Она спустилась вниз.
— Я там нашла наверху фотографию. Это…
— Да я уже сто лет туда не поднималась. Даже не помню, что там валяется. Хлам всякий.
Джос не стала настаивать.
Мадлен научила ее пользоваться швейной машинкой. Она не притрагивалась к ней последние лет двадцать. Стрекот машинки вернул ее далеко в прошлое, и она утерла нос рукавом.
Они занялись шитьем.
Джос кроила ткань. И думала о том, что…
…Это довольно странно, что мужчины на улице больше не оборачиваются тебе вслед. И не пожирают тебя глазами, облизываясь. С этим не так легко смириться.
