Мы дошли до мрачного камня, возвышавшегося рядом с дорогой. Я коснулся его, подумав — а вдруг он ещё обладает какой-нибудь тёмной силой.
— Он говорил очень определённо.
— Священник?
— Насчёт встречи с нами в этом месте. Почему бы нам не встретиться в лесу? — спросил я. — Или поближе к форту?
— Вот ты мне и скажи.
— Он хочет, чтобы мы находились здесь, — сказал я, не отрывая руки от каменного обелиска, — и не видели того, что происходит по ту сторону рощи.
Финан по-прежнему выглядел озадаченным, но я не дал ему времени на расспросы. Я пошел на юг, к лесу, и свистнул сквозь пальцы. Раздался короткий ответный свист, и на краю леса показался Эадрик. Пожалуй, это лучший из моих лазутчиков, человек немолодой, но с потрясающей способностью браконьера передвигаться сквозь чащобу совершенно бесшумно. В руках он держал рог, чтобы протрубить, если саксы выйдут из форта, но сказал, что с заката всё спокойно.
— Нам даже лазутчиков высылать не пришлось, — заявил он, как будто недовольный неосторожностью врага.
— Если я прав... — начал я.
— А он всегда прав, — вставил Финан.
— То завтра из форта выйдут воины. Проследи за ними.
Эадрик поскреб бороду и поморщился.
— А если они выйдут с другой стороны?
— Наверняка так и будет, — уверенно заявил я. — Можешь найти место, чтобы наблюдать за южной стеной?
Он задумался. Местность вокруг форта была по большей части ровной, с немногочисленными рощицами или другими укрытиями.
— Там вроде есть ров, — наконец выдал он.
— Мне нужно знать, сколько человек выйдет, — сказал я, — и в каком направлении они двинутся. Сообщишь о новостях завтра после заката.
— Тогда я должен подыскать место сегодня, — осторожно ответил он, имея в виду, что, если будет искать укрытие днем, его могут заметить, — но если завтра они меня обнаружат... — он не закончил фразу.
— Скажи, что ты сбежал от нас, потому что тебе надоело служить языческому отродью, и покажи свой крест.
— Ну, это почти правда, — сказал он, и Финан рассмеялся.
Мы втроем пошли по тропе через лес, чтобы я мог взглянуть на крепостные валы форта, чьи контуры выделялись в отсветах горящих внутри костров. Коровья тропа вела вниз по холму где-то с милю, прямая, как римская дорога, она шла через пастбище. Утром, через два дня, Брунульф проедет по этой тропе с одиннадцатью воинами и несомненно привезет извинения и отказ платить Сигтрюгру золотом.
— Если Брунульф не дурак, — сказал я, — а я считаю, что так и есть, — он отправит лазутчиков, убедиться, что мы не устроили засаду в лесу, на его пути.
