После смерти Дианы и брака Чарльза на Камилле прошло много лет, но слухи о том, что Чарльз не будет королём до сих пор довольно широко обсуждаются в СМИ, хотя они безосновательны: во-первых, Чарльз стоит первым в списке наследников английской короны, а, во-вторых, исходя из Билля о правах 1689 года и Акта о престолонаследии 1701 года, королева не имеет права лично назначить своего преемника. Единственное, что может произойти – это то, что после того, как принц Чарльз станет королём, он, при желании, может отречься в пользу своего сына и второго в списке наследников принца Уильяма. Есть и ещё одна возможность Уильяму стать королём в обход своего отца – если 89-летняя королева переживёт принца Чарльза, которому 14 ноября 2015 года исполнится 67 лет. Что же касается самого Чарльза, как отмечает Арбитер, он никогда не считал, что его личные отношения и брак с Камиллой могут помешать ему стать следующим монархом[187].
Официальный опрос общественного мнения британским правительством (Yougov.co.uk) в 2015 году показал, насколько позитивно или негативно британцы оценивают личное влияние представленных членов королевской семьи на образ монархии в целом. Сомнительно, что они когда-либо признают Камиллу своей королевой, а принца Чарльза, женившимся на ней, хорошим королём.
Если коронация Чарльза всё же состоится, и трон перейдёт к нему, то ожидается, что церемония коронации будет несколько видоизменена. Например, Чарльз открыто заявляет о том, что он собирается сменить титул «Защитника веры»: в английском языке произойдёт несущественное изменение – изначальное «Defender of the Faith», принятое в далёком 1521 году, станет «Defender of Faith»[188], а смысловая нагрузка приобретёт совершенно новое значение, что сильно отразится и на внутренней политике страны. Первый вариант означает «Защитник определённой веры», а именно – Англиканской церкви, а второй – «Защитник веры» в широком смысле. Это будет символизировать новый виток истории британской короны и Англиканской церкви. Дело в том, что, в таком случае, Чарльз будет присягать не именно протестантской доктрине, а христианству в целом[189], что, как утверждает наследник, позволит британской монархии стать «мульти-культурной»[190]: «Я всегда считал, – говорил он, – что католические подданные столь же достойны уважения, как и англикане. Люди, исповедующие ислам, индуизм, зороастризм, не менее ценны для нашей страны». Более того, Чарльз обозначил необходимость получения сувереном и наследниками права выбирать любую религию, к которой они хотели бы принадлежать, что будет означать конец поддержки Англиканской церкви британской монархией. Несмотря на нарушение исторических традиций, у такого решения есть веские причины. Во-первых, к концу XX века количество прихожан в Англиканскую церковь составило не более 1 млн. человек, а прочих протестантских церквей – 1,3 млн. Это значит, что Англиканство стало религией меньшинства, а монарх должен представлять большинство своих подданных. Во-вторых, церковь Англии и сама стремится к самоуправлению и независимости от государственных структур. В таком случае, монарх останется высшим правителем государственной церкви не как личность, а как официальный глава государства, связывающий два института – политический и духовный.
