— Фу, как извазюкался, — фыркнула Соня и уволокла униформу куда-то прочь. А Ерёмин вздохнул и в одних трусах отправился на огород. Подошёл к лопате, плюнул на ладони и только тут заметил, что кончил копать вечером совсем в другом месте.
«Почудилось, наверное», — подумал Ерёмин. Он пересчитал приготовленные к посеву грядки. Их было на три больше, чем он накануне оставил. Списав это на вчерашнюю зверскую усталость и обрадовавшись тому, что работать придётся меньше, чем рассчитывал, Сергей взялся за лопату.
Через пару часов к огороду подошли Соня и Ксюха, которую сменил на сторожевой башне Ваня. В руках у девушек были покрытые мокрой тонкой тканью блюда, в них лежали проросшие семена. Как они только ни выглядели! Большие и маленькие. Белые и чёрные. Длинные и круглые. Плоские и ощерившиеся рожками во все стороны. Все они были разные, но из каждого торчал маленький белый язычок. Ерёмин с любопытством рассматривал семена. В них пряталась жизнь. Загадочная и таинственная. Сколько вокруг трав и деревьев, как узнать, в каком зернышке что живёт?
— Вот эти, огромные — наверное, от дерева? — спросил он. Подумал и неуклюже пошутил. — От яичного?
— Нет, это кабачки, — объяснила Соня. — Они быстро созреют. Узнаешь, какая это вкуснотища, когда я их пожарю, а сверху сметаной полью! Пальчики оближешь.
Ерёмин сглотнул слюну.
— А где Вовкины семена, из шкатулки? — поинтересовался он.
— Отмачиваются, — сказала Соня. — Пусть проснутся слегка. Посадим их в самом конце, когда ты закончишь копать огород…
До обеда Ерёмин работал на солнцепёке, не покладая рук, но всё равно успел мало. После еды к нему присоединился дежуривший утром Ваня. На стене опять маячила сонная, как жук, Ксюха. «Как это неудобно, — подумал Сергей. — Когда каждая пара рук важна, кто-то должен всё время сторожить скит».
Вдвоём работа пошла скорее. Но всё равно они не успели всё вспахать к ночи.
— Ой-ой-ой, — сказал Ваня, в очередной раз глянув на Ерёмина. — Зря ты-ты-ты в одних трусах весь день. Сгорел с непривычки.
— Как это — сгорел? — спросил Сергей.
— У тебя-бя-бя вся спина как кипятком ошпаренная…
Ерёмин попробовал глянуть на себя через плечо и тут почувствовал, что его сильно жжёт. Спину тоже саднило, но гораздо меньше.
— Пустяки, — промолвил он.
Но Подосинкина, к которой Ваня отвёл его, так не считала. Она заставила его лечь навзничь, лицом вниз, оседлала и стала смазывать целительным бальзамом собственного изготовления.
