— Извини, — сказала она, — ты крепко спал. Я уж тебя трясла-трясла, а ты в ответ мычал и махал руками. Пришлось облить тебя водой. Вставай, лежебока, я подожду в саду. И поторопись, а то яйца на деревьях лопнут.
Чертыхаясь и продирая сонные глаза (заснул-таки, а казалось, что и вовсе не спал), Ерёмин быстро вскочил и направился к маячившим за огородом деревьям. Около одного из них была приставлена лестница.
— Вот, — невинно хлопая ресницами, произнесла Подосинкина. — Лезь. Начни с этого дерева. Но смотри внимательно, не рви незрелые — бери только крупные яйца. А я подержу лестницу.
Ерёмин полез наверх и увидел среди листвы тут и там мелькающие белые пятна. Их было не меньше дюжины. Все яйца одного размера, поди разбери, какие из них незрелые. Сергей потянулся к первому и увидел, что яйцо крепится к ветке с помощью травяного мешочка. Сорвав его, он внимательно осмотрел его и хмыкнул. Узелки были сделаны человеческими руками. Подосинкина опять его надула. Она сама подвесила эти мешочки, чтобы подшутить над ним. Он глянул вниз. Соня стояла и держала лестницу с непроницаемым лицом. Чуть дальше из-за угла выглядывали довольные смеющиеся рожицы Вани и Игоря. Маралин ехидно показывал Сергею язык. А с башни с невозмутимым видом за всей этой сценой наблюдала Ксюха. «Почему бы не подыграть ребятам? — подумал Ерёмин. — Пусть развлекутся. Сделаю вид, что я им поверил». Он сунул яйцо в карман и потянулся за следующим. Затем за третьим. За четвертым пришлось подняться на пару ступенек, и тут Ерёмин услышал, как в кармане что-то хрустнуло. Затем ещё раз и ещё, по ноге поползла неприятная тягучая жидкость. Услышав громкий смех ребят, Ерёмин громко выругался и возмущённо посмотрел на Соню.
— Кто же знал, что ты сырые яйца в карман будешь складывать? — ничуть не смутившись, заявила Подосинкина. — Они же хрупкие и жидкие внутри! Чтобы затвердели, их надо минут десять варить в кипятке… Ну прости, что обманула, прости, больше не буду. В самом деле, яйца сносят птицы.
— Опять дуришь? — со свирепым видом окрысился Сергей.
— Чтоб мне сдохнуть, — заверила Соня. — У нас скоро гусята вылупятся, сам увидишь.
Они вернулись в спальни — дом с комнатками-кельями.
— Скидывай одежку-то, постираю, — приказала Подосинкина. И с большим интересом наблюдала за тем, как Ерёмин стягивает с себя униформу. Тела своего он не стыдился, зря его тренировал, что ли? — так что дал ей вволю на себя налюбоваться, играя, словно случайно, бицепсами.
