Через месяц мы начнём вести родительский дневник — чтобы записывать о том, как растёт, развивается Лёша, как он вживается в этот мир, постигает его, учится новым действиям, знакомится с речью, но пока нам не до этого. Да и потом вестись дневник будет, к сожалению, обрывочно и нерегулярно.
Совсем не идиллически начнётся у Лёши жизнь в родном доме. В первый же день выяснится, что в послеродовом отделении он ухитрился подцепить стафилококк, и с этой гадостью нам придётся воевать целый год. Мы ещё не знаем, сколько бессонных ночей проведём у кроватки сына. И нам пока неизвестно, что вскоре нам позарез понадобятся лекарства, которых в аптеке не сыскать днём с огнём. Но замечательный человек — доктор Воробьёва Антонина Николаевна — достанет всё, что потребуется, и будет заглядывать к нам почти каждый день в конце приёма, чтобы проведать самого маленького и самого сложного своего пациента.
Всего этого мы пока не знаем. Нам только обидно, что раздобыли перед рождением Лёши двадцать пачек дефицитного детского питания «Беби-папа», а ему от него плохо. И «Беби-папу» пришлось отдать соседке Людочке, которая на несколько месяцев старше Лёши.
Нам больно смотреть, как малыш корчится, а мы почти ничем не можем ему помочь. Тётя Гуля (да, теперь все наши подруги и друзья на многие годы превратились в тёть и дядь) учится на психолога в университете, она с уверенностью говорит, что такой маленький ребёнок ещё ничего не чувствует, но мы-то видим, что это не так. Как бы ни страдал маленький Лёша от болей в животе, он редко кричит — только когда совсем невтерпёж, и без помощи не обойтись. А так — скривит обиженно личико, весь изогнётся, начнёт вздыхать, охать, кряхтеть, как крохотный старичок, но плакать не будет. Конечно, это ещё совершенно бессознательное проявление, можно сказать, врождённое свойство — ещё ничего нельзя сказать о личности человека, когда ему месяц от роду, но мы чувствуем уже и флегматический темперамент, и спокойный характер сына.
Когда-то мама с папой познакомились, благодаря тому, что Иван приносил на работу магнитофон с записями «Аквариума», и я бегала к нему в библиотеку послушать в исполнении Гребенщикова песню «Под небом голубым»… Теперь эта песня превратилась в колыбельную для Лёши. Поём её по очереди, но нравится она ему или нет, сказать трудно. Тем не менее, малыш подрастает, и это заметно.
10 января 1989, пишет папа
Из сосуще-булькающего комочка уже явственно проступают черты разумного человечка. Глаза-распашонки удивлённо, внимательно, с интересом рассматривают окружающую обстановку и уже выделяют в ней маму с папой и очень шумного попугайчика (погремушку). Другие предметы пока чётко не выделяются в сознании. На лице блаженная улыбка — мы довольны окружающим миром, но всё-таки нам приходится туго — очень болит животик.
