Ночью сижу у приёмника и записываю хронику событий — когда-нибудь Лёшка вырастет, и это будет ему интересно. Неизвестно ещё, какие у нас будут теперь учебники истории.
Круглые сутки ставим свечи у икон и непрестанно молимся. Лёха не спит ночью.
Сообщают, что в Москве убито три человека. До Латвии больше не дозвониться, линия вообще не работает.
В 7 утра вернулся Иван с подручными — принесли обратно бидоны и кастрюли. Но чашек у нас не осталось. Ивана прозвали «буфетчиком по-янаевски». Принёс с собой новую поговорку: «Лучше язва, чем Язов».
Днём ходила в «Литератор», встретила Кабалкина и Селивестрова.
А к вечеру прояснилось — хунта бежала в Крым, к Горбачёву. И стало ясно, что мы победили. О чём и было доложено Лёшке. Все документы, газеты, листовки собрали в одну папку — пусть хранится для истории.
Лёшка политизировался. Увидев баррикаду, спросил: «Что это?» Когда узнал, тут же сказал: «Хочу на баррикаду!» Как только видит по ТВ Собчака, сразу зовёт нас с папой. А когда смотрел ретроспективную хронику, увидел Янаева, сказал удовлетворённо: «Плохие дяди. Мы их победили». Вот такие дела в этом августе.
30 августа 1991
Предложила игру: мама — это Лёша, папа — это мама, а Лёша — папа. Лёшке понравилась идея, запомнил, кто из нас кто, но играть в семью понарошку не смог — никак не представить себя папой, фантазии не хватает. Но с удовольствием наблюдал, как дурачатся родители.
31 августа 1991
Предложила самому придумать сказку. Вот что у нас получилось:
— Жили-были слон и Моська… — это я начинаю, но Лёша исправляет по-своему.
— Жили-были слон и бабушка. Слон махал-махал хоботом, ичко упало на пол. Слон поднял ичко хоботом. Сказал бабушке «спасибо» и положил ичко на стол.
— А дальше что?
— Ничего.
После лежал в кроватке и фантазировал:
— Мамочка, сейчас слон придёт.
— Он в нашу дверь не пролезет, она маленькая.
— Пролезет. У нас большая дверь. Слон пришёл, мамочка. Слон, садись в кресло.
— Он его раздавит.
— Не раздавит… — и так до бесконечности.
21 сентября 1991
Заглядывает ко мне в кружку:
— Это грязь или кофе? Горячий?
Пытается влезть за свой столик вместе с большой плюшевой обезьянкой Чичи. Вдвоём ну никак не втиснуться. А тут ещё и мухи отвлекают:
— Мне не посадиться. Я не влезю. Помогите мне сесть. Скорее… Брысь, муха!
На картинке два кенгуру:
— Кенгуры!
В октябре к нам приехал на пару недель гость из Москвы — дядя Петя. Дни тревожные и хлопотные для нас — сошёл с ума крёстный отец Лёши и близкий друг нашей семьи — дядя Саша. В связи с перестройкой психушки опустели — больных там можно держать теперь, только если они сами согласны на госпитализацию. На улицах нередко встречаются люди, ведущие себя, мягко говоря, странно. Дядя Саша — теперь один из них. В больницу он не хочет, так как не понимает, что болен. А лечить его надо, иначе пропадёт…
