И вот каким-то мистическим образом, через столько лет, я вновь один на один с равнодушной бездной. Снова меня внизу ждут. Ждут моей помощи...
Уже отцепляя свой страховочный пояс от тележки, я услышал звук сирены, и увидел внизу синюю мигалку полицейской машины и оранжевую — ремонтной. Они двигались в сторону моря, по направлению к нашей неработающей загрузочной площадке.
Я последний раз ощупал все узлы, потом направил фонарь вниз вдоль троса, несколько раз включил его и шагнул в пустоту.
Повиснув на основном тросе, я зафиксировался. И, помня наказ Гиля, сразу заскользил вниз, сжимая в руках титановый тормоз.
Спустя секунду якорный трос вздрогнул, и тележка, поскрипывая, снова поползла вверх. Ударил луч прожектора. Но к этому времени я был уже за пределами светового конуса и продолжал спуск.
В какой-то момент показалось, что веревка, соединявшая меня с тросом, начала сползать по нему. Я похолодел. Но ощущение быстро исчезло, — узел затянулся.
Теперь я надеялся лишь на то, что никто не станет глазеть в эти минуты вверх в мою сторону. А если кто-нибудь и бросит взгляд ненароком, то прожектора и фонари, направленные со всех сторон на публику, не позволят разглядеть в безлунном небе одинокую темную фигуру...
С земли грохнул залп.
От неожиданности я резко ослабил тормоз и провалился вниз. Но тут же спохватился и завис неподвижно. С колотящимся сердцем я глядел на распускающиеся чуть в стороне от меня огненные цветы. Начался праздничный фейерверк.
Залпы следовали один за другим, расцвечивая небо яркими потрескивающими огненными узорами. Для глазеющей с земли публики центр этой феерии находился с противоположной от меня стороны.
Небо вокруг наполнилось разноцветными облаками дыма. Это было мне на руку.
Ослабив тормоз, я снова заскользил вниз.
До земли оставалось несколько десятков метров, когда я почувствовал новую опасность. Торможение не прошло бесследно, — началось раскачивание. Оно было еще не сильным, и оставалась надежда, что этот медленный маятник не успеет увеличить свой размах за то время, что оставалось мне до земли.
Внизу, в густых зарослях цветущего кустарника, мелькнуло светлое пятно. В темноте я различил белое платье и поднятое ко мне смуглое лицо.
Это была Яэль. Она выбежала из беседки, которую я лишь сейчас разглядел среди листвы, и отчаянно махала руками.
Невообразимой высоты качель медленно проносила меня над темными зарослями, перемежающимися травяными проплешинами, в направлении от угла дома к внешней ограде усадьбы. Снова от ограды к дому... Я понял, что, когда спущусь до уровня крыши, траектория моего движения пересечется со стеной дома.
