А пользоваться опасной бритвой Геша не умел.
Сухопарый пожилой еврей в белом халате и золоченых очках развел мыльную пену, поправил бритву на кожаном ремне и приступил к священнодействию.
Лезвие аккуратно скользило по щеке, чисто сбривая щетину, а парикмахер журчал:
– Бож-же мой, что за повадки у этих немцев? Ах, какие были культурные люди, чистота и порядок… И как сдурели со своим Гитлером!
Репнин дождался, пока старичок уберет бритву, и сказал:
– Зря вы так, немцы и остались культурными людьми. Аккуратные такие бараки строят, огораживают колючей проволокой – все ровненько, травка покошена, кустики пострижены, шлагбаум выкрашен в черный и белый. И узников там держат в одинаковых полосатеньких робах, а потом загоняют в чистенькие газовые камеры и травят. Причем, заметьте, загоняют голышом, чтобы робы не запачкали. Орднунг!
– Это уже не люди! Нелюди какие-то!
– Фашисты, – пожал плечами Геша.
Парикмахер намочил вафельное полотенце кипятком из чайника, потряс им, остужая, и осторожно приложил к подбородку и щекам клиента.
М-м-м… Блаженство!
– Одеколончиком?
– Да, пожалуйста.
Еврей нажал грушу, и «Шипр» приятно обжег лицо. Повеяло полузабытым запахом.
– Сколько с меня?
– Старый Абрам еще не настолько заелся, чтобы требовать деньги с защитников Родины!
– Спасибо тогда, – улыбнулся Репнин.
Он уже вставал с кресла, когда в маленький зальчик вбежал красноармеец. Нервно поправив пилотку, он углядел танкиста с двумя «кубарями» на черных петлицах[9], подскочил и затараторил:
– Товарищ лейтенант! Комендант города приказал вам срочно явиться!
– Срочно, говоришь? А кто у вас комендантом?
– Товарищ Фирсов! Комбриг.
– Веди.
– А я на машине!
– Еще лучше. Федотов, дострижешься и дуй к нашим.
– Есть… – расслабленно отозвался заряжающий.
На улице Репнина дожидалась тряская «полуторка». Посланец вскочил на место водителя, Геша устроился рядом, и грузовик тронулся, завывая и грохоча расхлябанными бортами.
Добираться до комендатуры долго не пришлось, Полуторка затормозила у самых ступенек, где уже поджидал комбриг Фирсов.
Это был плотный, кряжистый человек с широким лицом и темной шевелюрой.
Командующий 194-й горнострелковой дивизией полковник Фирсов взвалил на себя «общественное поручение» – стал начальником гарнизона города.
– Пал Андреич! – закричал красноармеец, высовываясь с места водителя. – Доставил!
– Вижу, – кивнул Фирсов и спустился к Репнину.
– Лейтенант Лавриненко по вашему приказанию прибыл, – отдал честь Геша.
