— Чего тебе еще надо, сволочь? — высунулась сонная женская морда.
— Тетя Аля, нас ограбили… — начал было говорить Чика и получил плевок из-за двери.
— Вот сука толстомордая! Попробуй только припереться к нам. Спущу вниз головой с этажа! — вне себя от ярости орал подросток в запертую дверь.
Пнув несколько раз дверь ногой, потопал к себе домой. Вынесли все вещи подчистую. В туалете не было даже полотенца. На кухне не осталось ни одной ложки, или вилки. Даже портфель забрали, вытряхнув учебники на пол кухни. Чика бродил по квартире в отупении, не зная, что делать.
Раздался звонок в дверь, друг зашел за ним в школу.
— Ты, Медик, чего-то зачастил в школу. В отличники выбиваешься, или батин ремень очень уважаешь? — подколол его Пашка.
— Чика, я иногда тебя не понимаю. То ты — хороший и умный, а то дуб дубом, — ответствовал Вовка.
— Чего-то ты уж больно разговорился…, - зло ответил Чика и добавил, — У меня вообще не тема идти в эту школу. Во-первых, ограбили. Даже гитару сп…ли. Во-вторых, мать в больницу загремела. Какая тут учеба?
— Ограбили! — почему-то обрадовался Вовка, — Тут у вас кроме грязи и взять то нечего.
— Поговори у меня! — внезапно разозлился Чика.
— Прости, Чика. Случайно брякнул, — внезапно посерьезнел пацан, — Тебя сегодня после школы батя к нам домой приглашает. Будем мои пятерки обмывать. Торт будет, лимонад, мать чего-нибудь сготовит.
— Странный твой батя какой-то. То с ремнем наскакивает, а то зазывает. Не пойду я, боязно.
— Как знаешь! Тогда я пошел? — Вовка заметно огорчился.
Я вспомнил, что не смогу без денег добраться до дяди. Надо их где-нибудь стрельнуть. Вылез на первый план и спросил:
— Медь, у тебя сорока копеек не найдется? Мне надо к дяде в Березовую Рощу съездить.
— Мне сегодня велели домой обедать приходить. Ни копейки нет. Вчера все потратил, — огорченно сообщил друг.
Подумав, решил тоже сходить в школу. По телику все равно по утрам дерьмо всякое показывают. А в школе может быть займу у кого-нибудь. Посижу с Вовкой пару уроков, а там видно будет. Еще надо смотаться в больничку к пашкиной матери, узнать, чем она там разболелась.
Утреннее время пролетело весело. На русском Валентина раздала сочинения. Внизу светилась зачеркнутая двойка и рядом стоящий трояк. Учитель плотоядно ухмыляясь, сказала:
— Наш Паша Чекалин решил стать поэтом. Только это не поэзия, а… безобразие какое-то. Но за попытку ставлю тебе оценку три.
— Валентина Сергеевна, а можно послушать эти стихи? — вдруг проснулась толстая Романова.
