Рамирес прервался, чтобы отпить ярко–зеленой жидкости из стоявшего перед ним стакана. Если допросы потенциальных инопланетных агентов они проводили по той же методике, Земля находилась в страшной опасности. Пон Так откровенно скучал, а Честерфилд смотрел на меня строгим, но понимающим взглядом. Возможно, он просто спал с открытыми глазами, пользуясь огромным опытом участия в подобных мероприятиях.
— Почему вы пошли в полицию, Старгарт? — Рамирес решил внести разнообразие в беседу. Вполне вероятно, чтобы не утратить внимания аудитории, для которой нудное перечисление фактов моей биографии вряд ли стало новостью. — Работа не слишком приятная, уровень популярности низкий, желающих не так уж много. Насколько я знаю, друзья родителей предлагали вам карьеру в журналистике. А среди них были весьма серьезные люди.
Ну, началось. Вообще–то совсем неплохо. Со мной на эту тему говорили три человека, одного из которых уже не было в живых. И разговоры эти состоялись пятнадцать лет назад, а ведь я о них никому не рассказывал.
— Хотелось заниматься чем–то реальным, и видеть результат своих действий, — полагаю, в этот раз мне удалось скрыть замешательство. — Делать мир лучше, рассказывая новости — очень уж абстрактно для меня. Преступник в тюрьме — гораздо наглядней. Потом, вы сами сказали, что работа полицейского не слишком популярна. На Юго–востоке они с трудом закрывали набор, так что меня приняли и с посредственными школьными оценками. А редакция межпланетных новостей — сорок человек на место. Даже при наличии связей.
— Не любите сложностей? — живо поинтересовался Честерфилд. — Это не совсем соответствует другим фактам из вашей биографии.
— Как я уже сказал, это не являлось основной причиной, — у меня не было желания развивать эту тему. — Вероятно, я слишком увлекался дореформаторской историей. Когда–то массовая культура активно поддерживала положительный образ законников. Это потом корпоративная власть и Темное время подпортили им репутацию.
— Понятно, — Честерфилд кивнул Рамиресу, и тот продолжил свой экскурс в мое досье:
— В ходе работы в СКИП агент Старгарт не зарекомендовал себя с положительной стороны. В нарушениях служебной дисциплины замечен не был, однако, по мнению непосредственного начальника, страдает безынициативностью и отсутствием мотивации.
Рамирес оторвался от экрана и повернулся ко мне:
— Можно ли предположить, что это связано с тем, что в полиции вы занимали гораздо более высокое должностное положение, нежели в СКИП?
