– Как у Тургенева.
Надежда устроилась на месте Виктории и вспомнила, что забыла альбом с фотографиями, но возвращаться не стала. Так, ничего не делая, она сидела до тех пор, пока не прозвенел звонок у входной двери. Тогда Надежда подняла телефонную трубку:
– Валентин Михайлович, Мешакины пришли. Жду вас на примерку.
В гостиную вплыла дама неприятной наружности, за ней толстая девочка. Обе огненно-рыжие, веснушчатые и приземистые, как табуретки.
– Леся! – Надежда разулыбалась и двинулась им навстречу, затем перевела взгляд на дочь: – Анфиса! Как загорела!
– Два месяца в Ницце, целый день у бассейна. Наплавалась, отдохнула, – поделилась ее мать. – Как наши костюмы?
– Сейчас принесут на примерку.
– До первого сентября будут готовы? – с пристрастием спросила Мешакина. – Вы нам обещали.
– Не волнуйтесь, Лесечка, мы все успеем.
– Анфиса, ступай в примерочную, – распорядилась Леся Мешакина и, когда ее дочь закрыла за собой дверь, сказала: – Она растолстела. Каждый день съедала по три пиццы.
– А я не заметила, – беспечно проговорила Надежда, и это была циничная ложь. Взглянув на Анфису, она с ходу оценила масштаб катастрофы – плюс десять килограммов и семь костюмов, раскроенных и приготовленых для примерки.
Пришел Валентин Михайлович, Надежда указала на примерочную, где ожидала Анфиса.
– Чайку? – спросила она Мешакину.
Та села на диван у круглого столика:
– Мне с чабрецом.
Надежда разыскала нужную баночку. В ней, специально для Мешакиной, Виктория держала запас чабреца.
Они сидели друг против друга, пили чай из пестрых кузнецовских чашек и мило беседовали. Улыбаясь, Надежда мысленно представляла себе, что происходит в примерочной.
Валентин Михайлович выглянул в гостиную раньше, чем она ожидала:
– Надежда Алексеевна, будьте любезны…
Она не заставила просить себя дважды, встала и быстро прошла в примерочную. Леся Мешакина осталась со своим чаем в гостиной.
– Ну, что, Анфиса, нравится тебе? – приветливо спросила Надежда, вцепившись глазами в натянутый на нее костюм.
Мгновенно определив, что в юбочном поясе не хватает минимум десяти сантиметров, перевела взгляд на жакет. Две нижние пуговицы были не застегнуты и не застегнулись бы никогда. Надежда взглянула на Соколова:
– Что думаете?
Он сдернул с шеи сантиметровую ленту, измерил Анфисину талию и прошелестел одними губами:
– Плюс три размера.
– Нужно посмотреть, осталась ли ткань, – так же тихо проговорила Надежда.
– Там был запас.
– Идите и проверьте, что мы имеем.
