Со стороны рыббазы затарахтел БМК. Странно, его ждали из колхоза. Со Славкой, конечно же, появится Чаквария, а может, и другое начальство. На берег спрыгнули Константин Генерозов и Владимир Татаринов — бригадиры с других неводов.
Генерозова, на вид тщедушного, сухонького мужичонка, в колхозе уважали и любили все. К нему шли за советом, помощью или просто в гости на чашку чая. Он к тому же слыл отменным печником. И это было немаловажно. В свое время — до появления центрального отопления — Генерозов «утеплил» почти каждую семью. Да и сейчас многие колхозники не отказываются от печек.
Владимир Татаринов — атлетически сложенный крепыш с бакенбардами. Горд и обидчив, суров и горяч. Зимой работает тундровым вездеходчиком, на путине недавно, взамен вышедшего на пенсию чуванца Парфентьева.
Шелегеда настороженно посматривал в глаза прибывшим. Хорошего к себе отношения он не ждал — с чего? Сочувствия — тоже. Тогда зачем они? Прибыли полюбоваться?
— Ну, я так и предполагал, мать честная! — Генерозов закурил. — Здесь при таких ливнях всегда так. Почве цепляться не за что — кругом сплошные линзы. Еще Парфентьев-старик предупреждал.
— А у вас как? — спросил Шелегеда.
— Нормально, берег пологий, — ответил Татаринов. — Все нормально, только рыбешки маловато. У вас вон опять полные садки, только черпай.
Шелегеда нахмурился, уловив в словах бригадира вполне понятный намек, но промолчал, якобы разглядывая что-то на пустом горизонте.
Генерозов прошелся по берегу, пнул торчащий угол палатки.
— Потрепало, ребята, вас. Ну, да ничего. У меня, помнится, баржой невод изорвало. А все равно — план дали.
— Это как же? Новый ставили?
— Нет, из обрывков сшили ставные сети, бредень был. Помучились, конечно.
Он подошел к Шелегеде, положил на плечо руку:
— Вот что, Гриша, я скажу. Самим вам тут не управиться, да и некогда. Вы берите рыбу, а мои ребята и татаринские что-нибудь придумают с жильем.
Татаринов, поигрывая улыбкой, великодушно произнес:
— Готовь, бригадир, ужин.
— Да уж накормим, еды не жалко, — просветленно сказал Шелегеда, еще до конца не осознав услышанное.
Оба бригадира направились к катеру, но Генерозов в последнюю минуту вернулся, порылся в нагрудном кармане:
— Чуть не забыл. Вот. — Он протянул сложенные бумажки. — Квитанции за вчерашнюю рыбу.
— Какие квитанции? — Шелегеда, как обычно в волнении, часто заморгал.
— Рыба-то из твоего невода? Из твоего. Закон промысловиков, бери.
Шелегеда растерянно смотрел то на бумажки, то на удалявшуюся сутулую фигуру Генерозова. Подошли рыбаки.
