— За такие-то мучения? Ну уж извините…
Его хлопнул по плечу Витек:
— Не переживай, дорогой Том, — один будешь ловить, по рыбке, по рыбке…
— Уйду в другую бригаду.
— Так там и ждали! Говорят, меньше кадров — легче руководить. А у нас: меньше в бригаде рыбаков — больше навара каждому.
— Связался я с вами. — зло процедил Корецкий. — Дело не в рыбе.
— Знаем, знаем, в чем дело.
— Да что с вами говорить. Соображенья никакого.
Витек безнадежно махнул рукой, наклонился к задремавшему Савелию и прорычал в ухо:
— На пе-ре-бор-ку-у!
Савелий вздрогнул и механически стал застегивать куртку.
— Во реакция! К концу путины стал настоящим рыбаком.
Бригадир в глубокой и невеселой своей задумчивости проговорил:
— Ладно, ребята. Что-нибудь придумаем. — Он старался придать голосу больше бодрости, но фраза прозвучала устало и грустно.
Ночной ливень преобразил берег. Невозможно было поверить, что все это произошло за одну ночь. Некогда четкий и плавный силуэт ландшафта разорвался глыбами отвалившейся земли с измятым кустарником. Зловеще поблескивали среди провалов и свежих борозд лбы ледяных линз. Однако на удивление персональные палатки остались целыми. Вода окрасилась в буро-желтый цвет. Небо еще хранило тревогу и ярость минувшей ночи, хотя там, за высокой горой Дионисия, уже нарождалось что-то светлое и чистое, будто намек на скорое облегчение.
Невод устоял. Лишь Центральный трос забило водорослями, ветками, корягами, обломками досок. Ближе к «секретке» торчало из воды целое бревно. Еще неизвестно, цела ли сама дель, но в садках рябило, всплескивалось. Значит, есть рыба.
Некогда надежная и уже такая близкая каждому палатка — жилье и крыша рыбаков — превратилась в бесформенную мешанину мокрых брезентовых лоскутьев и сломанных досок.
Парни уныло, точно потерянные, молча бродили среди комьев и глыб вывороченной земли. Слава Фиалетов беспомощно разводил руками:
— А-а… моей палаточки-то нет нигде. Ребята, где она?
Действительно, Славино жилье исчезло бесследно. Очевидно, оно покоилось на дне под общей палаткой.
— Что там у тебя было? — спросил Дьячков.
— Все ерунда. Вот книгу жалко. Про кораблекрушения, Эйдельмана. Не читал?
— Не-а.
— У-у, книга — блеск! Однажды танкер одной фирмы в шторм…
— Погоди про свой танкер. Куртка где твоя, та, с молниями?
— Куртка? Где же ей быть. В палатке осталась.
— Ну вот, а ты про кораблекрушения. Иди на кухню, грейся.
Кухонька уцелела чудом. Ни дать ни взять — ласточкино гнездо на козырьке подземной линзы. Словно Укоризна и Расплата за человеческое легкомыслие.
