Гилберт улыбнулся в ответ и наклонился, иначе миниатюрная девушка ни за что не смогла бы надеть гирлянду ему на шею. При этом взгляды их встретились, и ее черные глаза заблестели ярче.
— Меня зовут Айна.
— Привет, Айна.
— Я учусь в университете. — Ослепительная улыбка на этот раз сопровождалась влекущим блеском черных глаз.
Если учесть, что на две тысячи миль окрест есть только один университет, то становилось ясно, что найти ее будет нетрудно.
Гилберт благожелательно улыбнулся и чуть заметно качнул головой:
— Спасибо, Айна.
Он вышел наружу, в тропическое пекло, и остановился, щурясь на солнце.
Судя по всему, подумал Гилберт, первой вещью, которую я выну из чемодана, будут солнечные очки. Глянув по сторонам, он убедился, что ни один прохожий не забыл об этом столь необходимом предмете. Даже водитель такси, притормозившего рядом с Гилбертом, тоже был в черных очках.
Молодой человек поставил чемодан на заднее сиденье и устало опустился рядом с водителем.
— Отель «Меридиан», — сказал он.
Таксист с легким изумлением глянул на пассажира в зеркальце заднего вида, столкнулся с непроницаемым взглядом янтарно-лисьих глаз и пожал плечами. «Меридиан» был вполне приличным трехзвездочным отелем на главной деловой улице города, однако его никак нельзя было назвать шикарным, в отличие от тех, где обычно останавливались все богачи и знаменитости. А он наметанным глазом тотчас определил своего пассажира как самую подходящую кандидатуру для «Шератона» или, по крайней мере, двух других роскошных отелей, которые красовались на набережной Лаоми.
Гилберт усилием воли заставил себя расслабиться и наслаждаться поездкой. От аэропорта до центра города было почти девять миль, и, едва машина тронулась с места, он откинулся на спинку сиденья, любуясь окрестностями.
Итак, он на месте. Теперь осталось только найти ее.
Теперь, когда их разделяли только считанные мили, Гилберт начал понимать, почему она обменяла британский паспорт на американский и ни разу не покидала остров с тех пор, как десятилетней девочкой приехала сюда вместе с отцом. Лаоми был воистину прекрасен.
Гилберту довелось попутешествовать по всему миру, и лишь сейчас он вдруг осознал, насколько приятно иногда вырваться из большого города. Здесь и следа не было тех уродливых, нагло лезущих в глаза рекламных щитов, которые так портили вид. Повсюду, куда ни глянь, пестрели роскошные цветы всех возможных оттенков.
Отцу бы здесь понравилось, промелькнуло в голове у Гилберта, и он зажмурился, испытав знакомый укол вины и боли. Стиснув зубы, он отвел глаза от пышно цветущих садов и устремил взгляд прямо перед собой, на дорогу.
