Вместо этого мальчик застыл, словно его парализовало. Двигались лишь губы.
— Мама беги! — прошептал он.
Клариса успела вскочить. Глаза женщины были распахнуты, Ивка видел, как ее зрачки прыгали туда-сюда, словно она видела что-то быстро проносящееся перед взором. Губы едва заметно подрагивали, женщина силилась что-то сказать и не могла.
Чудище протиснулось в оконный проем. Больше всего оно напоминало уродливую летучую мышь. Взмахнув крыльями из кожаных обрывков, монстр вскочил на детский столик.
— Керк-оф! — произнесло чудище уже тише.
— Помощь, — выдохнула мама едва слышно. — Ему нужна моя помощь…
Мусорный монстр вдруг захрустел и осыпался на пол кучей мусора. С тихим шелестом опустились кожаные крылья, запрыгали по тянучке пола ржавые гвозди.
Мама замедлено развернулась и зашагала. Ее босая нога наступила на кусок разбитого стекла, Ивор с болью увидел, как на полу остался кровавый след. Но мама не заметила этого. Она продолжала идти.
— Мама! Постой! — прошептал Ивор. После смерти монстра его тело получило свободу. Тут же навалился ужас. Он был такой плотный и удушающий, что Ивка почувствовал себя тяжелым и безвольным, как в страшном сне.
— Мама! Постой, мама!!! — проговорил он вслед Кларисе, но та даже не обернулась.
Хлопнула дверь, на лестнице, ведущей на верхний этаж, показался старый Крон в шлепанцах на босу ногу.
— Что у вас происходит? — раздраженно спросил он.
Ивка, наконец, сумел сбросить оцепенение.
— Мама уходит! — закричал он во все горло. — Мама уходит!
Встревоженное лицо Крона появилось в дверях.
— Клариса? — сказал он неуверенно.
— Папа! Верни маму! — крикнул Ивка еще громче.
Глаза отца скользнули по разбитому окну, по следам крови на полу и сиротливо лежащим маминым сандалиям. Лицо Крона окаменело, старик развернулся и выбежал из детской.
— Клариса! Где ты, Клариса! — кричал он.
Уговаривая непослушные ноги, Ивка побрел вслед за отцом. В голове хаотично прыгали мысли:
«Все будет хорошо! Папа догонит ее, и все станет как прежде. Ведь мы живем в тихом и скучном городе, где никогда не случается ничего страшного. Никогда не случается ничего страшного».
Отца он увидел во дворе. Он потерянно стоял у распахнутой калитки, опустив руки.
Вдруг в траве что-то сверкнуло.
— Папа! — вскричал Ивка и указал на искорку. Крон наклонился и тут же выпрямился, словно его ударили снизу. На раскрытой ладони лежал перстень с треснутой жемчужиной и старый потертый лист, свернутый в несколько раз.
