Подошел Бонихатч с закатанными рукавами и ухмылкой на лице. Он легко и бесцеремонно вмешался в разговор.
— Так оно и будет. Совет опять постарается положиться на естественный ход событий, Отто. На их стороне — чума, уже не первый раз в истории. Собачья звезда — Сириус — находится в одном доме с Солнцем, и чума снова стала набирать силу.
— На этой неделе на кладбище св. Брагата было похоронено десять человек, умерших от одной только чумы, — заметил я. — Но это не защитит нас от турок.
Бонихатч со знанием дела ответил:
— Да, но вы только подумайте, как ускорится ее распространение среди сыновей Сулеймана, употребляющих в своих лагерях загрязненную воду.
— Верно, — согласился Отто. — Это только бабушкины сказки, что турок не берет чума. Она пожирает их точно так же, как и нас. Кроме того, есть сведения, что наши враги не истинные турки, а последователи короля Боснии Стефана Твртко. Они все богомилы. Их легко одолеет чума.
Бонихатч, протестуя, помотал бакенбардами:
— Наш вонючий Совет надеется отсидеться, думает, что смерть сделает за них свое дело. Да только чума и нас самих может обложить не хуже армии Твртко. Мы послали обращение за помощью в Игару, Севилию и Вамонал, но в ответ получили лишь извинения, правда написанные на богатейшем пергаменте. Вся система насквозь прогнила!
— Войска прислал только Тускади, остальные знают о скудности нашей государственной казны, — сказал я.
— Нам следовало бы впустить турок для очищения Малайсии, затем мы бы снова начали, но уже без грязи, без коррупции, — в сердцах выпалил Бонихатч.
— Нет, нет, Бони. Такое лекарство лишь ухудшит болезнь и не принесет облегчения. Мы должны победить турок, тогда у нас начнется революция.
— И что ж нам делать? Мне кажется, у тебя есть кой-какие мысли, проговорил я.
Опять из-под нависших бровей он впился в меня взглядом.
— Замыслы довольно коварные. Так бы их назвал Совет. Но их поддерживает молодой герцог Ренардо. Ты увидишь все. В полдень ты должен быть у Гойтолы. Голос его изменился, и он добавил: — Переворот. Вот что необходимо сделать в Малайсии. — Голос его стал еще ниже: — Прогресс.
Я знал студентов в университете, которые открыто признавали учение прогрессистов, поскольку им нравилось, как те одеваются. Но произнесенное стареющим северянином слово прозвучало так же странно, как и вчера, в устах Летиции.
— Ладно, Отто, давай приготовим диван и установим зано-скоп.
Когда работа с заноскопом завершилась, Армида предложила подвезти меня к ее отцу. Бедалар и Гай отправились смотреть подготовку Кайлуса к бою быков, так что я остался с Армидой наедине. С чувством собственного достоинства она повела меня в одну из конюшен Чабриззи. Здесь находился подарок к ее дню рождения — ладная небольшая карета и кобылка Бетси, которая смирно дожидалась в оглоблях.
