И на меня разгневался ужасно,
И матерью я сделалась напрасно.
Заточена у вас в монастыре,
Я вяну здесь, как роза в январе,
Моя краса погибнет, без сомненья".
"И я своей не вижу примененья,
Так начала Инеса, - но кузен
Надеется, что у моих колен
Он обретет блаженство неземное.
Как он красив! В нем что-то есть такое...
В приемную к нему я выхожу,
С ним говорю и на него гляжу.
В его очах желание блистает,
Мы взглядами друг с другом говорим.
Так хочется поцеловаться с ним!
Но нас, увы, решетка разделяет,
Счастливыми нам быть не позволяет.
Увы, блаженство нам запрещено!
Хоть близко - недоступно нам оно.
Как быть? И вот сегодня, безутешно
Оплакивая горькую судьбу,
Кузен шепнул: "Услышь мою мольбу!
Мои мученья знаешь ты, конечно.
Меня ты любишь?" - "Да, люблю сердечно".
"Нет, все равно, не сбудутся мечты:
Ты так робка, всего боишься ты".
"А все-таки?" - "Хоть высока ограда
Монастыря, в особенности - сада,
Но я могу ограду перелезть".
"О безрассудный!" - "Видишь, средство есть.
Ты любишь, да?" - "Попробуй усомниться!"
"Так будь смелей! А я на все готов".
"Но в сад, увы, я не могу спуститься:
Дверь заперта на ключ, не на засов".
"Что за беда? Ты кинешь из окошка
Две простыни, связавши их. Не трусь!"
"Так рисковать?" - "Люби меня немножко,
Инеса! Я на все тогда решусь!"
Его слова надежду пробудили,
Мое сопротивленье победили,
Я согласилась... Завтра он придет.
О боже, что теперь произойдет?"
Познаешь завтра счастье, дорогая!
Мы будем ждать рассказа, милый друг.
Решил я, что Виктория младая
Разумнее проводит свой досуг.
Вот келейки ее убранство: слева
Картинок ряд; на них-Адам и Ева,
А справа-ложе жесткое для сна,
Над ним - распятье, гипсовая Дева.
Известно, как Виктория скромна.
Но вдруг впускает юношу она...
Святители наверно ужаснутся,
Глаза зажмурят или отвернутся:
Ведь женщина в расцвете красоты
Нимало не стыдится наготы.
Последнее спадает покрывало
И по плечам рассыпались власы.
Их никогда железо не кромсало.
Какие под холстиною красы!
В объятиях любовника Венера
Искуснее, нежнее не была.
Виктория страстнее, чем гетера,
И полное блаженство обрела.
Вы слышите ее? "От сладострастья
Я умираю! О, любовь моя,
О ангел мой! Найти такое счастье
На небесах не помышляю я".
Как долго ночь в монастыре тянулась!
Из двадцати монахинь ни одна
Не спит... Ну вот, и Люция проснулась,
Тихонько пробирается она
К Терезе... Для чего? Или подруги
Невинными секретами хотят
Делиться? Нет: улегшись, как супруги,
