— Редкостное состояние,
но ничуть не особенное, так и знайте,
такое случается практически с каждой женщиной в какой-то момент ее жизни,
чаще всего в связи с перенапряжением или во время кипучего, мучительного и очень серьезного переворота — отрочества.
На самом деле он лгал,
ибо никогда ранее в течение всей своей тридцатилетней практики психиатра он не сталкивался с подобным случаем.
Это было нечто совершенно новое,
сенсация в медицине и психиатрии
(он почувствовал сильное возбуждение, когда внутренним зрением увидел, как после его смерти это до сих пор неизвестное состояние женщины будет названо его именем: синдром Дрейфа).
Но женщину на диване, которая постепенно тоже стала покрываться пылью, это вовсе не успокоило:
— Доктор, ведь это очень серьезно,
чтобы не сказать пугающе,
словно то, что постоянно происходит внутри меня, не позволяет мне жить такой, какая я есть,
все это нескончаемое, огромное, которое все идет, идет и идет,
и нет ему ни покоя, ни конца!
Дрейф сурово оборвал ее:
— Это понятно,
а теперь расскажите, перед тем, как мы пойдем дальше, немного более подробно о вашем физическом состоянии,
здоровы ли вы в остальном,
нет ли нарушений в матке,
не ссохлась ли она, например, как неудавшееся суфле, не вторгается ли в ваши мысли какое-нибудь облучение груди, когда вы читаете,
нет ли у вас судорог в придатках или в корнях яичников?
Женщине вдруг стало очень тяжело, она почувствовала себя усталой, все ей надоело, и комната показалось еще более затхлой, чем ранее.
Тело!
Вечно это женское тело, которое разнимают, расчленяют на мелкие куски, а потом разными способами сохраняют в банках из пожелтевшего от старости стекла в таких вот комнатах!
Тем не менее, она терпеливо ответила ему:
— Нет, ничего такого.
— И все же вас беспокоят эти проблемы…
Дрейф глубоко сморщил лоб и просмотрел свои записи о странном состоянии женщины.
— Да, словно вся история от начала до конца заполнила мое небольшое тело,
возможно, все это звучит несколько цветисто и напыщенно,
только так оно и есть, доктор,
голоса, разные существа внутри меня,
одна за другой, непрошеные, разыгрываются невероятные сцены, картины и чувства!
Дрейфа, против его воли,
все глубже и глубже затягивало в этот необъяснимый случай;
его маленькие ножки психоаналитика-специалиста по женщинам уже с трепетом вступили на ту извилистую тропинку, изгибы которой ведут в темные джунгли женской психики, к ее неизвестному ядру, где может скрываться все, что угодно, в каком угодно виде,
