есть один, который привык избивать меня вкровь,
он колотит меня головой о стену до тех пор, пока голова почти не раскалывается,
но я выносливая, доктор,
меня много столетий били смертным боем самыми разными способами, надо мной совершали надругательства, меня сжигали,
так что теперь на меня почти ничего не действует,
меня так просто не убьешь,
хоть я и шлюха,
а сейчас я в каком-то закоулке!
Рука женщины судорожно сжалась, вид у нее сделался напуганным, тревожным,
словно она пыталась удержать свой обращенный внутрь взгляд на чем-то или на ком-то, кто постоянно ускользал, дразнил ее, растворялся.
Но голос ее оставался твердым, когда она проникновенно описывала следующее:
— Сейчас ночь, доктор,
ночь в вонючих, темных закоулках,
где-то тявкает одинокая несчастная собака,
истощенные, бледные как смерть, испитые шлюхи жмутся под огромным железнодорожным мостом, а я стою одна на углу темной улицы и поджидаю клиента,
и вот-вот должно случиться что-то ужасное,
я чувствую, доктор, предвижу,
даже воздух наполнен какой-то жутью.
«Безумие крадется по улицам», так писали газеты в последние недели,
и вот он выступает из тумана, повисшего в глубине закоулка,
мужчина маленького роста,
странный господин в черной зловещей одежде и в высокой шляпе приближается семенящей походкой,
в руках у него небольшой черный кожаный чемоданчик, он неумолимо приближается
и подходит ко мне, достает из чемоданчика огромный нож мясника, и в тот самый миг, когда он, к моему несказанному изумлению, втыкает в меня нож и разрезает меня от живота до подбородка, я вижу, что лицо у него…
— Да, да, да…
Дрейф снова почувствовал головную боль,
ему не хотелось больше слышать никаких утомительных деталей.
— У нас осталось всего несколько минут, барышня!
Женщина зажмурилась, изо всех сил сконцентрировалась,
и, выжимая последние фрагменты из памяти шлюхи,
осторожно приложила пальцы к правому виску,
и вскоре после этого ее озабоченное лицо расплылось в сердечной улыбке:
— Какое-то время я счастлива, доктор,
правда, очень счастлива,
потому что я встречаюсь с замечательным молодым человеком, и он так добр и нежен со мной, и мы собираемся вскоре пожениться и создать маленькую семью, чтобы жить друг с другом вечно,
как хорошие супруги и родители,
но время еще не приспело для этого, и мы, к сожалению,
однажды случайно,
как доктор понимает,
допустили маленькую неосторожность,
и некие люди, чьи имена я не хочу называть, отправляют меня к доктору с сомнительной репутацией,
