ошеломленно огляделся, наморщив лоб,
потому что мог поклясться, что слышал, как в приемной жужжит муха,
но нет,
он покачал головой и снова погрузился в недра анализа:
— А какие чувства вы испытываете по отношению к этим мужчинам?
Женщина перестала оттягивать ворот платья, а голос ее теперь сделался еще более придушенным и высокомерным:
— Я ненавижу их.
Вот как, они, значит, дошли до бесконечных просторов пустыни под названием «ненависть к мужчинам»!
А он как раз сидел и думал, когда же они до нее доберутся и в каких краях она расположена, а пустыня-то тут как тут!
Такая явная, распахнутая и совершенно безграничная!
Однако теперь ему следовало продвигаться осторожно:
— Так вы говорите, что ненавидите их?
Дрейф с раздражением заметил, что пальцы его сделались красными от чернил, и в отчаянии попытался вытереть их о подкладку письменного стола, но единственным следствием его действий было то, что подкладка тоже испачкалась.
— Может быть, они что-то вам сделали?
Насмехались над вами или причинили физическое увечье?
Он отложил перо, снова открыл левый ящик письменного стола и достал оттуда маленький, жалкий, потертый карандашик,
но лишь только он надавил грифелем на бумагу, как тот сломался.
Как нарочно, проклятье!
Женщина же продолжала с дивана уже гораздо более кислым тоном:
— Нет, господин, я не могу прямо утверждать, что они мне что-нибудь сделали, только я все равно их ненавижу!
Ненависть, ненависть и снова ненависть,
да, именно такие свойства имеет женская психика:
ненависть, презрение, высокомерие, заносчивость, гордость
(в душе стареющего доктора вновь пробудились болезненные воспоминания о злом смехе барышни Агнес, тогда в парке).
Он отложил карандаш и снова взялся за деревянную ручку со стальным пером и обмакнул ее в ненавистные красные чернила…
— А там они…
Женщина теперь говорила с такой горечью, что Дрейфу ее голос казался штопальной иглой, которую все глубже загоняли ему в голову.
Он завертелся, пытаясь избежать боли, и пропищал:
— Кто «они», барышня, кто же, Боже ты мой,
я, может статься, аналитик,
но мыслей не читаю!
— Мужчины, господин, — ответила она с ледяным холодом
(и при этом каким-то странным образом сделала ударение именно на слове «господин»).
— Они там
играют, прыгают, носятся во все стороны, словно шаловливые дети,
бросаются камнями в золотых рыбок в пруду, тайком рвут ананасы в оранжерее, что хотят, то и делают,
одного из них, вообще-то, зовут господин Идрок, он первооткрыватель.
