– Значит, такой Избранный есть в каждом мире?
– Нет конечно. Это не так просто. Но в данном случае знаки достаточно ясны. Сегодня исчезли последние сомнения. – И добавил тише, будто для себя: – Не хочу я иметь дело с Избранным.
– Почему?
– Да так... Пожалуй, пора приниматься за работу. Спасибо за суп, Юрий.
Ученик подчинился неохотно, но мгновенно, отлично зная, что от Посланника теперь уже ничего не добиться. После того как за Юрием закрылась дверь, Олег еще долго стоял, невидяще уставившись в одну точку.
Нет, он совсем не хотел иметь дело с Избранным.
Совсем.
Ее звали Данаи Эсэра, «Надежда Данаи», и она была столь же прекрасна, как и ее мир.
Лееку никогда раньше не приходилось иметь дело с Избранным-женщиной, и потому он не сразу сообразил, что ускользающее ментальное присутствие, по следу которого он шел уже несколько дней, носит отчетливо женственный характер. Однажды, усталый и исцарапанный, он вывалился из зарослей пустынных колючек прямо на камни у песчаного потока и чуть не утонул в широко распахнутых зеленых глазах.
Ей едва исполнилось тринадцать лет. Узкое смуглое лицо с тонкими, хищными чертами уже сейчас поражало внутренней силой, которой предстояло сотрясти горы и зазвенеть в веках. Фигура обманывала плавностью очертаний, хотя носила явные следы бесконечных боевых тренировок, которые начались еще до рождения: непросто сформировать из человеческого тела такого тонкокостного, стремительного хищника. Прямые, черные как смоль волосы, были собраны в хвост и падали на плечи густыми прядями, подчеркивая изгиб шеи.
Сотни поколений благородных предков, прошедших жесточайший естественный отбор, отражались в ее застывшей неподвижности.
Она стояла в тихо шуршащем потоке песка, сжимая в руках тонкое, остро заточенное копье, а висящая за спиной полная добычи сумка доказывала, что девочка умеет использовать это нехитрое оружие. Причем, судя по автоматически принятой защитной стойке и неземному спокойствию юного лица, не только против скользящих в песке ящериц. Свободная одежда скрывала уже начавшее оформляться тело, песок завивался в бурлящие водопады вокруг узких лодыжек, чувственные, слишком полные для сурового образа губы были сжаты. Посланник только и успел подумать: «Так, значит, пропавший ребенок махараджи – девочка!» – как его глаза встретились с двумя зелеными омутами, жившими своей жизнью на этом смуглом лице, и Леек понял, что погиб, окончательно и бесповоротно. И, что самое ужасное, был этому рад!
