— Спасибо, дед, но пойду. Ждут меня. Это моя собака лаяла в беседке. Значит и Кира там.
— Ну, дурак, паря! Никого же нет, только что рассказал! Ну, ладно, сходи, убедись. Потом возвращайся, меня знаешь, где найти. Я тут помогу обустроиться.
— Прощай, старик, — махнул ему и, рассчитавшись за пиво, вышел на улицу. У вокзала нашел мотоцикл, правда, водитель боялся ехать в сторону поселка, но уговорил, обещая, что обратно ждать не надо. Билет в один конец, значит.
Порой, ощущая за сушеной коркой реальности тонкий слой чего-то другого, необъяснимого, приходишь к выводу, что наша жизнь не так уж просто скроена.
Не все в ней поддается логическому пониманию. Всегда найдется нечто, что выпадает из привычного устройства механизма, как ни старайся его завинтить.
Антон Чиж. Пять капель смерти
Ингмар
Как и рассказывал дед, арка скособочилась. Под ней валялся фрагмент слова «Старая» и только указатель «мельница» плотно сидел на месте. За спиной услышал удаляющийся стрекот мотоцикла. Парень пытался отговорить, но видя мою непреклонность, сунул в руки пистолет, на всякий случай. Не стал оглядываться на мотоциклиста, пошел вперед. У меня есть цель. Проверил привычным жестом наличие патронов. Редкий случай, этот Токарев с двухрядной обоймой. Все пятнадцать были на месте.
Поймал себя на мысли — откуда мне это знакомо? Когда научился владеть оружием?
Зашел в поселок и увидел чистые улицы, опрятные дома. Появилось впечатление, что только вчера покинул это место. Но приглядевшись, заметил, что все вокруг словно подернуто паутиной. Мелкие трещинки на домах, запущенность, неухоженность палисадников и садов, серые занавески на давно немытых окнах.
Смеркалось, поэтому поторопился. Дошел до дома Киры — калитка нараспашку, в доме никого нет. Побежал к себе, заглянул во все комнаты, зовя Марту, но ни звука в ответ, полная тишина. Посвистел, в надежде, что появится Дик. Напрасно.
Поднималось неприятное чувство. Страх переходящий в панику. На улице стремительно темнело.
Нашел керосиновую лампу, заправил ее из бутылки, стоявшей в шкафчике на привычном месте, зашел в комнату отца. Все как прежде, его бумаги, ручка на столе, заглянул в чернильницу, пусто, содержимое высохло. Отодвинув в сторону, поставил лампу и лег, не раздеваясь, на кровать.
Устал, но не мог уснуть. Мучили вопросы и страшная тоска, боязнь, что не успел, опоздал. В поселке явно никто не жил и достаточно давно. Куда делись люди? Ушли сразу после бомбежки? Но почему не вернулись? Где искать Киру, Марту? Живы ли? Откуда этот мистический страх у людей из райцентра? Байки? Верить ли деду Ефиму? Неужели ему было просто скучно, и он решил так развлечься, найдя благодарного слушателя?
