- Стоп! Стоп! Спокойно, Майкл, а то придется посылать за адельфаном к Кудеснику. Хотя, как я понимаю, у него кровь играет оттого, что мы медлим.
- И да и нет! Он просто был хорошо воспитан с детства, - насмешливо сказал Академик Майкл. - Воспитание же предусматривает уступчивость, вежливость - прерогативы интеллигента. Интеллигентность слаба в борьбе с подлостью, хамством, грубой силой. Вот он однажды и взбунтовался против привычной ему жизни. Занял стойку в обороне. Но он сильный, и поэтому оборона его опасна. В этот момент я встретил его, понял, взял к себе и... направил всю энергию бунта против... кастровцев.
- Мы отвлеклись от главного, Майк! "Нулевой" вариант предполагалось разыгрывать до середины октября. Во всяком случае, коммунисты должны были им заниматься, бросив на это все силы. А они справились в три дня. Потери минимальные. Наши, пожалуй, значительнее. Слава богу, в руки им не попало ни одного живого свидетеля. Но на сегодня мы в проигрыше.
- Ха! Ха! Это просто смешно! Сколько бы мы ни расходовали зелененьких, нам не дотянуть до миллиона. А "Биран" обойдется им в миллиард золотом! Только в первые шесть месяцев. А чтобы залечить раны, восстановить подорванное здоровье, им потребуется еще не менее двух лет.
- Рахвастался, однако! Съешь лучше конфетку и ответь мне на вопросы. Что мы будем делать до начала сафры? Целых два месяца. И что я стану докладывать наверху?
- С удовольствием! Слопаю одну конфетку и вторую за ответы, которые я тебе сейчас нарисую без особого труда. - Академик Майкл откинул крышку коробки датского шоколада Антона Берга - редкое угощение в США - и выбрал две конфеты. - Дай мне неделю, нет - две и готовь своих в Ориенте. Мы напугаем Кастро и займем как следует его людей "диатраеей сакхаралис" тростниковой огневкой. Будь уверен, долго придется им штаны подтягивать. Забудут все на свете. А ноябрь наступит - и мы скажем свое главное слово.
- Красиво! Ущипни себя, Майк, не сон ли видишь. Ты давно не покидал кабинета. А на Кубе за три дня справились с опасностью!
- А ты, Генри, напоминаешь мне сварливую жену, у которой муж добряк. Наконец она вывела его из терпения и тут же принялась каяться. Я не вижу причин для твоих волнений. Все идет, как надо!
- Нет, что ни говори, там выросли, возмужали. Не ты ли утверждал, будто "тристеса" чрезвычайно опасна?
- Конечно! Проморгай они с месяц, и вирус достиг бы питомников, саженцев и привоя... Деревья росли бы два, три года, ну, а насчет плодов фигура из трех пальцев. И к восьмидесятому году остался бы кубинский архипелаг без цитрусовых.
