До ночи прятались в каком-то овражке под самым берегом, потом перебрались вплавь к своим. Там Кушнарев сдал раненого с рук на руки санитарам, и пути их разошлись.
И вот — бывает же так! — встретились почти через три десятка лет. Конечно, едва узнали друг друга — в том бою присматриваться некогда было, да и годы свой отпечаток наложили. Кушнарев лишился кудрявого соломенного чуба, приобретя взамен крепкую и желтую, как дыня, лысину. И Савельев, разумеется, был не тот крепыш, резкий и ожесточенный, каким впервые увидел его Кушнарев.
— А, явились, гвардейцы! — с наигранной бодростью встретил полковник артиллеристов, когда они вошли в палатку. Цепкий взгляд бывшего разведчика сразу отметил, что Савельев не в духе да и вид у него какой-то размякший. Лицо белое, как алебастр, и темные мешки под глазами. Неприятно пораженный видом друга, Кушнарев старался не показать своих чувств. Надо же, разница в возрасте всего пять лет, а вон как сдал старина. И только за последние месяцы. Зачем ему комдив разрешил ехать на учения?
— Значит, добрались благополучно? Вот и ладно, — продолжал он тем же неестественно бодрым тоном. — Ну-ка, познакомь меня, Алфей, с новым командиром. Антоненко? Василий Тихонович? Очень приятно! Как наш «пляж», понравился? Большой, правда? Зато каков песочек! А что это вы нарядились как-то не по сезону? Не успели переодеться? Ну-ну, попотеете на славу, тут почище Сандуновских бань. Да, послушайте, кстати вспомнилось: идейка одна у меня есть. Пока у вас в дивизионе пертурбации идут, сманю-ка я вашего прапорщика Песню. Как вы на это смотрите? Человек он въедливый, тяжелый, вам с ним будет трудно. Отдайте, а?
— Я еще не принял командование. Да и Юрьев день давно отменен, — сухо, явно задетый снисходительным тоном командира полка, ответил Антоненко. Похожий на мальчишку рядом с громадным полковником, он пытался держаться с достоинством, но скрыть недовольство тем, что к нему опять пристали с этим прапорщиком, он не сумел.
— Посовестись, Андрей, — понял состояние майора и поддержал его Савельев. — Нам скоро новые машины получать, и без Песни — зарез.
— Погоди, Алфей, не с тобой разговор, твое дело тут сторона. И вы, майор, не хорохорьтесь, а то так мы с вами и до вещего Олега доберемся, — с усмешкой напирал Кушнарев. — Я ведь честно и благородно пока предлагаю. Все равно ведь уведу у вас Песню. Характер у него не мед, и парня, чувствую, не оцените по достоинству, а мне автотехник во как нужен!
