вдруг поднял голову и спросил:
— А где это?
— Что? — не поняла она. — Ну,... эта... другая дача? — Она испуганно подняла брови:
— Уж не собираешься ли ты отправиться туда за грибами?! — Витька промолчал. — Имей в виду,
— тетя погрозила ему пальцем, — если о твоих похождениях узнает дядя, он будет очень недоволен и
тебе здорово влетит. Выбрось эту глупость из головы! Ты мне обещаешь? — Ладно, — вздохнул
Витька, — только Вы, тетя, неправы, все знают ведь, что товарищ Сталин — друг детей. — Ну вот и
хорошо, — облегченно вздохнула она, — надеюсь, ты не нарушишь своего слова. А если нарушишь, у
тебя могут быть большие неприятности. Ты меня понял?
— Понял, — неохотно сказал Витька, — только не очень.
— И тем не менее, ты сдержишь свое слово, не так ли?
— Ладно, — пробормотал Витька, — сдержу.
* * *
В выходные дни на дачу часто приезжали известные писатели и поэты. Виктор видел там Леонида
Леонова, Владимира Лидина, Александра Жарова. Однажды его познакомили с толстым, очень
серьезным мальчиком в коротких штанах и матроске. Его за руку держала мама, невысокая полная
женщина в ярком, очень открытом, шелковом платье и в белой шляпке с красным цветком. Мальчик
держал под мышкой скрипку в футляре. Знакомясь с Виктором, он протянул ему руку и
отрекомендовался:
— Буся! — и тут же спросил: — А ты?
После обеда все присутствующие, затаив дыхание, слушали его игру. Играл он виртуозно. —
Маленький Паганини, только очень толстый, — шепнула Виктору двоюродная сестра, дочка дяди.
Потом все поздравляли Бусину маму с сыном-вундеркиндом... Она с большим достоинством
принимала поздравления, заявив, что ее сын, Буся Гольдштейн, бог даст, станет когда-нибудь не хуже
их великого земляка маэстро Столярского. — Аза этих добрых людей,
— поклонилась она в сторону хозяев дома, — которые помогли нам переехать аж в саму Москву, я
буду молиться всю свою жизнь. Чтоб я так жила. Да, Буся? Ты слышал, что я сказала? — спросила
она сына.
— Да, мама, — ответил Буся, — я слышал, что ты сказала.
Хозяйка дома подошла к Бусе и вручила ему большой сверток: — Это тебе, Буся, от нас подарок,
— сказала она, — белый брючный костюм, в котором ты будешь выступать на концертах. Желаю тебе
блестящих успехов, — и она поцеловала его в лоб. Буся взял сверток и шаркнул ножкой: — Примите
мое спасибо. У нас в Одессе все очень любят белые брюки. Да, мама? — Да, Бусенька; — кивнула она
