Перед посадкой я отошел в 1-ю эскадрилью. Вижу, пошла санитарка. И я хотел идти за ней. Не пустили — садились самолеты. Я отвез Любимова в лазарет. Вернулся. Меня встретил майор, посмотрел злыми глазами.
— Я буду ходатайствовать о снижении вам звания. Вы сколько получаете процентов надбавки?
— Пять.
— Я их скощу, — так и сказал.
— Товарищ майор. — было заикнулся я.
— И говорить не хочу, — был его ответ.
Скорее бы приехал начсандив. Я бы ему все рассказал, может, перевел бы куда-нибудь. Майор не знает, что должен делать у него в части врач. Я же не обязан сидеть в санитарной машине, на это есть дежурный фельдшер. Мне нужно и насчет бани договориться, и в 1 -ю, и во 2-ю эскадрилью зайти. Столовую надо проверить. А когда же я все успею, если буду сидеть в «санитарке»? Тем более, он меня прогнал с командного пункта. Сам себе противоречит. Скорее бы от него перевестись. Я всегда работал в полках, где меня уважали. А если с ним не сошлись, так можно и разойтись.
17. VII. Вчера от нас уехал начсандивизии. Был у нас в полку два дня. Я ему все показал и рассказал. Целый ряд мероприятий запланировали. Видно, умный человек, и главное — человек!..
* * *
Наши дела стали хуже. Немец уже в Воронеже, где я начинал свою медицинскую науку. Отдадут или нет?
Только собрался идти в деревню, как со стороны Зубово послышался рев моторов. Присмотрелся. Три бомбардировщика и два истребителя шли над трактом. Самолеты немного пролетели и стали пикировать. Даже видно, как сбрасывали бомбы. Зенитка била без остановки. Разрывы белели далеко сзади самолетов. Несколько раз ухнула земля. На дорожке, около командного пункта, со свистом упали осколки зенитных снарядов.
* * *
Сегодня получил часть химпакетов. Долго был в Хламово. Сидел на крыльце санчасти. Подошла женщина с ребенком.
— Доктор есть?
— Что?
— У сына болит.
— Покажите.
У сына стоматит. Я посмотрел, сказал, что надо делать. Женщина пошла, но вскоре вернулась.
— Где вы живете?
— Постоянного места нет.
— Если хотите молока, — заходите, коровка у меня есть.
— Что вы?! Бог с вами.
* * *
Над извилистой рекой вербы пышно подняли свои чубы, поседевшие на солнце. Глядятся в зеркало реки. Неслышное течение. От пеньков, песка и чертового мостика веет миром и спокойствием. Эх, пойти бы далеко в лес и забыть про все. Может, тогда не горлопанили бы.
20.VII. Был жаркий день. Дымка застилала все вокруг. В небе стоял гул вражеских самолетов. Вечером меня вызвал командир дивизии. Прихожу. Он сидит за столом и просматривает содержимое моей сумки. Предупредил, что в полк прибывают девушки.
