— Ты никогда не пересечешь эту линию, — запротестовал Рафаэль и, подойдя к ней, заставил встать.
Может он не уверен насчет себя, но нисколько не сомневался в Елене.
— Откуда ты знаешь? — Ее лицо, словно маска, скрывающая тысячи ночных кошмаров. — Я радовалась смерти Урама. Была так чертовски счастлива, что ублюдок мертв.
— Ты наслаждалась его болью? — пробормотал Рафаэль в ее ухо. — Улыбалась, когда текла его кровь, когда горела его плоть? Смеялась, когда я лишил его жизни?
Он почувствовал ее несогласие раньше, чем она помотала головой и крепко его обняла.
— Все еще беспокоишься?
— Да. Видимо, жестокость — признак вечной жизни и власти.
Рафаэль вспомнил о Ли Цзюань, поднимающей мертвых и играющей с ними, как ребенок с игрушками.
— Я заглядываю в свое сердце и вижу там бездну, смотрящую на меня.
— Я не позволю тебе погибнуть. — Яростное обещание.
Рафаэль прижал Елену ближе, сердце к сердцу, бессмертное к смертному.
Часом позже, все еще ощущая объятия Рафаэля, Елена вошла в классную комнату.
Десять пар блестящих глаз уставились на нее в немом восхищении, когда она села в полукруг.
Елена и сама с любопытством осматривалась. Впервые, она так близко к детям бессмертных — они оказались намного более хрупкими, чем она полагала, их крылья такие нежные, ей ничего не стоило разорвать их голыми руками.
Наконец, малышка с золотистыми косичками и крыльями цвета осени и вечерней зари осмелилась спросить:
— Ты ребенок?
Елена прикусила губу и поерзала на большой, жесткой подушке — с чувством бесконечной благодарности она отыскала в углу одну, подходящую ее размерам — которые, по-видимому, служили стульями.
— Нет, — ответила она, чувствуя, что ее настроение поднимается, чего никак не ожидала после разговора с Рафаэлем. — Но я стала ангелом недавно.
Само собой, когда Дмитрий сказал ей, что она будет посещать уроки для быстрейшего ознакомления с основами ангельской жизни — чтобы спасти ее от собственного невежества — она представляла себе совсем другое.
Шепот пронесся по комнате, от ангела к ангелу. Пока девочка с миндалевидными глазами не произнесла:
— Ты была смертной.
— Ну да.
Елена наклонилась вперед, поставив локти на колени.
— Ты не должна так делать, — настоятельно зашептал мальчик с пышной копной черных кудрей слева от нее. — Если Джессами тебя увидит, у тебя будут неприятности.
— Спасибо. — Елена выпрямилась, а мальчик — на вид годика четыре — одобрительно кивнул. — Почему нельзя так делать?
