Книги теснились на низких полках, и старые, и новые, тут же она заметила новейший компьютерный комплекс. Все комнаты находились на самом верху крепости, над стремящейся ввысь центральной частью здания.
Большинство жилых помещений расположены ниже, комнаты для Семерки, других ангелов и вампиров. Но верхний этаж занимал Рафаэль, и только он.
Коридор — который в конечном счете выводил к лестнице, врезанной в центральное ядро — представлял из себя симфонию чистых линий, неожиданно прерванных. Восточная кривая сабля с выжженными на лезвии древними рунами висела на стене с лева, сталь поблескивала зловещей остротой. Елена так и видела, как Дмитрий держит этот клинок, раздумывая, мог ли он когда-то принадлежать ему. Потому что Дмитрий был древним, один из самых старых вампиров, с которыми она встречалась когда-либо.
Несколькими футами ниже большую часть правой стены покрывал гобелен ручной работы. Елена почти полчаса рассматривала его вчера, не понимая, что так её к нему притягивало. И теперь, несмотря на желание побыстрее выйти, подавить волнение в животе грубой силой, ее ноги замешкались, потом остановились.
В этих аккуратно затканных нитях была запечатлена история, которую Елена отчаянно желала понять. На панно был изображен ангел, в свете солнца его силуэт отливал золотом, лицо скрыто тенью, он смотрит вниз на охваченную пламенем лесную деревню. Другой ангел поднимается к нему, волосы черной волной падают ей на спину, крылья чистейшего белого цвета, Елена никогда не видела таких. Летящие пряди волос скрыли лицо ангела в тени. Но лица жителей деревни, корчившихся в агонии… каждое, было выткано в мельчайших подробностях, вот кричащий ужас в глазах женщины, которая застыла на месте, пока пламя лизало ее юбку, а кожа на ее руке начала покрываться волдырями.
Кто были эти ангелы? Они пытались помочь людям? Или они являлись причиной бойни? Самое важное, подумала Елена, и дрожь прошла по ее телу, почему Рафаэль повесил этот тревожащий гобелен в месте, в котором ему придется смотреть на него почти каждый день?
***
Рафаэль смотрел вниз на искалеченного вампира, еще острее осознавая расчетливость увечий, тщательность, с которой били Ноэля, его лицо больше напоминало мясной фарш — но один глаз оставался неповрежденным, выделяясь тусклой голубизной на опухшем от ран лице.
На месте другого глаза было месиво. Носа не было, но губы остались нетронутыми, совершенные в своей форме.
Ниже шеи все тело было раздроблено, и на такие мелкие кусочки, что некоторые кости превратились в пыль. Рафаэль не так давно изувечил одного вампира — наказание за предательство.
