— Рафаэль, ты у меня в голове?
Говоря, Елена вытянула и развязала повязки, которые пересекали крест накрест ее грудь.
— Нет. — Длинные, сильные пальцы дразняще прикоснулись к ее ключицам, спустились к груди. — Такая мягкая кожа, Охотница Гильдии.
Казалось, каждая клеточка ее тела горела от неутолимой жажды.
— Тогда, что со мной происходит?
— Твое обращение все еще продолжается.
Рафаэль снял с нее топ, она ощутила кожей касание каждой тонкой ниточки, и вздрогнула от легкого прикосновения кончиков его пальцев.
— Знаешь ли ты, какова на вкус твоя шея? — Он накрыл губами то самое место. — Огонь и земля, весенние бури с примесью стали.
Елена задрожала, потянулась назад и запуталась рукой в густом шелке его волос.
— Такой ты меня видишь?
— Это и есть ты.
Рафаэль провел рукой верх по изгибу ее бедра, неспешное обольщение, оставившее ее в томительном ожидании.
Но ничто не могло подготовить ее к ошеломительному ощущению его руки на своей груди, его желанная цель. Она только наблюдала, не в силах двигаться, отзывалась на малейшую перемену в нем.
Снова он поцеловал ее в шею, вызывая взрыв чувств. Сжав руку, Елена потянула Рафаэля за волосы, развернулась и обхватила его лицо ладонями, накрывая этот красивый, жестокий рот своим.
Поцелуй был диким, яростным от ее желания и его примитивного собственничества. Одна мужская рука легла Елене на бедро, другая сжала шею, не давая ей отодвинуться.
Ее груди были прижаты к его рубашке, ткань которой восхитительно — почти до боли — царапала ее чувствительные соски.
Она прикусила его губу в отместку за то, что он с ней делал.
Рафаэль ответил ей тем же, но удержал ее губу, отпуская плоть с медленной сосредоточенностью, вынудившей ее сжать бедра в приливе влажного жара.
Она скользнула рукой под его рубашку. Рафаэль схватил ее за запястье.
— Нет, Елена.
— Я не настолько слаба, — разочарованно ответила она. — Не беспокойся.
Его рука сдавила на мгновение ее запястье, затем он отпустил ее и отступил на шаг, разрывая их близость. Готовая бороться с ним за то, в чем нуждалась, Елена взглянула вверх… и застыла.
— Рафаэль.
Голубое пламя бушевало в его глазах, смертельное, как ангельский огонь, брошенный им в Урама в той последней, решающей битве.
— Иди спать, — холодным, как лед, голосом приказал Рафаэль.
Но огонь в его глазах продолжал пылать.
Чувствуя, как болезненно сжалось ее сердце, Елена обняла себя руками, прикрывая грудь.
Она не знала, кого защищает, себя или его.
