— Я не ездила на Северный вокзал. В Париже тысячи блондинок, приметы которых совпадают с моими.
— Что вы сделали с квитанцией? Ее здесь нет. Уверен, что в квартире вы ее не спрятали, но, кажется, я догадываюсь, где мы ее найдем.
— Как вы проницательны!
— Сядьте-ка за этот стол. — Мегрэ протянул ей листок бумаги и ручку. Пишите!
— Что я должна писать?
— Вашу фамилию и адрес.
Она поколебалась, но написала.
— Сегодня ночью все почтовые ящики в этом квартале будут проверены, и бьюсь об заклад, что там найдется конверт, подписанный вашей рукой. Вероятно, вы послали его себе самой.
Комиссар поручил Люка пойти позвонить по телефону одному из инспекторов — пусть приступает к поискам письма. Честно говоря, он не был уверен в успехе, но делать было нечего — машина уже заработала.
— Неплохой ход, моя милая!
Впервые он назвал ее так, как мог бы обратиться к ней на набережной Орфевр, и она посмотрела на него со злобой.
— Признайтесь, вы меня ненавидите?
— Могу сказать, что особой симпатии к вам не питаю.
Теперь они находились в столовой только вдвоем.
Мегрэ медленно расхаживал взад и вперед по комнате, она по-прежнему сидела у окна.
— И если вам это интересно, могу добавить, что меня возмущают не столько ваши поступки, сколько ваше хладнокровие. Через мои руки прошло много мужчин и женщин. Вот уже три часа мы сидим друг против друга, вы, без сомнения, на пределе и все же продолжаете хранить спокойствие. С минуты на минуту вернется ваш муж, и вы попытаетесь изобразить из себя жертву. Но знайте, мы неизбежно докопаемся до правды.
— А что это вам даст? Я ведь ничего не сделала.
— Зачем же тогда что-то скрывать? К чему лгать?
Она не ответила: она думала. Нет, у нее не сдали нервы, как это обычно бывает. Просто ее мозг искал выход, взвешивая все за и против.
— Я ничего не скажу, — объявила наконец она, усаживаясь в кресло и прикрывая халатом голые ноги.
— Как вам угодно.
Мегрэ удобно устроился в кресле напротив.
— И долго вы собираетесь у меня оставаться?
— Во всяком случае, до возвращения вашего мужа.
— И вы ему расскажете о визитах месье Лорийе?
— Если будет необходимо.
— Вы хам! Жан ничего не знает. Он не имеет никакого отношения к этой истории.
— Но он, к несчастью, ваш муж.
Когда Люка снова поднялся наверх, он увидел, что они спокойно сидят в креслах, искоса поглядывая друг на друга.
— Письмом занимается Жанвье. Внизу я встретил Торранса, и он мне сказал, что человек был в лавке у виноторговца, через два дома от вас.
