Ах эти штормы, ураганы, тайфуны, кокосовые пальмы на коралловых островах, темнокожие красавицы и белоснежные бриги — нет, не волновали они его душу, не бередили воображение — он и слыхом обо всем этом не слыхивал, пока не очутился в один прекрасный день в диковинном средневековом замке, расположенном неподалеку от самой что ни на есть русской деревни Свиноедово, пока не одели его в тельняшку, не посадили загребным на шестивесельный ялик, пока не сказала ему Варя, девочка с тонкими косичками, что моряк — это красиво и мужественно…
Варг сидел у окна, за которым уже ничего не было видно, помешивал ложкой остывший чай, пахнувший веником, и в памяти возникали то обрывистые берега Чаики, где в пещерах собирались будущие Нельсоны и Ушаковы, то тихие, поросшие лопухами улочки маленького, мирного города, по которым с непривычным, пугающим грохотом шли танки…
Купе постепенно заполнялось людьми, которых он знал и помнил с детства, и теми, с кем жизнь свела позже, и Варг с грустью признался себе, что долго не вспоминал их, потому что надо было думать о других людях, о тех, что были рядом, — о них часто приходилось думать, такая у него работа.
Он понял, что настало время воспоминаний. Приборка души, как говорится. Может, как раз и вовремя. Долго будет стучать колесами поезд, до самого океана. Можно еще раз, взобравшись на высокий крутояр Черкизовки, оглядеться вокруг…
Сегодня уже вряд ли кто с уверенностью скажет — так оно было или не так, но в памяти Варга история Черкизовки навсегда связана с именем сумасбродного старика, сотворившего по широте души нелепый каменный замок, нависший, словно забытая кем-то декорация, над крохотным, в несколько улиц, городом Лидинском.
Рассказывали, что купец Черкизов был богат не только по здешним местам: он держал магазины в Москве и Петербурге, жил широко, хлебосольно, но ничем иным среди таких же богатых людей не выделялся, разве что без памяти любил единственную дочь, которую, будучи вдовцом, воспитывал без матери. По слабости здоровья она несколько лет прожила где-то в Европе, на целебных водах, а вернувшись домой, решила выйти замуж и прежде всего потребовала, чтобы отец выстроил ей замок.
Старик Черкизов не удивился. Он откопал где-то спившегося архитектора, который поселился в купеческом доме и жег керосин ночи напролет. Девица торопила его.
Она велела, чтобы все было, как положено, — и зубчатые стены, и подъемный мост, и уж, конечно, подземный ход, потому что без подземного хода замков не бывает.
