М а м о н т о в. Егор? С одного села мы. В одной стенке на кулачки ходили.
И в у ш к и н. А в какой стенке он теперь? Смотри, браток! Постой-ка, постой, а самоварника ты узнал? (Указывает на Охапкина.)
М а м о н т о в. Бат-тюшки… (Обнимает Охапкина.)
И в у ш к и н (весело). Весь патруль в сборе…
М а м о н т о в. Давай обрешим дела. Связь между нашими отрядами нам надо установить.
И в у ш к и н. Где советоваться будем?
М а м о н т о в. Да в этом кабинете.
О х а п к и н. А как, ежели карахтерные нагрянут?..
М а м о н т о в. Каратели, Анисим, страшные, когда от села до села, от человека до человека — пустота. А как поднимется степь — все села, все люди!..
О х а п к и н. Ежели чаю пожелаете, самовар в зыбке, сберегся.
И в у ш к и н. Родину береги, Анисим Федорович, тогда и самовар уцелеет.
О х а п к и н. Вишь ты, паря… родина — она штука совместная, а самовар — мой!
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Заимка Тиуновых. Большая горница, напоминающая ту, что в избе Охапкина, но богаче обставленная. Богатый киот, горит лампада. Т и у н о в, мрачный, постаревший, сидит перед пьяным П е т ь к о й Т е л ь н и х и н ы м.
П е т ь к а. Истуканом смотришь, да?! А мне кровь бельма заливает…
Т и у н о в. Самогон, а не кровь.
П е т ь к а. Пускай! Что, как не пить? Куда ни качнешься с отрядом — бьют! Мужики, свои, степняки сибирские, ловят, как волков. Все села взнялись, все поголовно! Заварили кашу большевики, ох и круто заварили… Все отряды в одну армию свели. Штаб у них… Шта-аб! Главнокомандующий!.. Ефимка Мамонтов, унтер-офицер, востровский мужик. Первый друг этих питерских закоперщиков… Мать наша, степь Кулундинская, ни пройти, ни проехать — на пику, на саблю нарвешься. Кованые пики у них, одна винтовка на отряд, а дерутся, сволочи… Откуда злость такая, Ферапонт Михайлович?
Т и у н о в. Откуда и твоя. Люди разобраться хотят.
П е т ь к а. В чем, в чем тут разбираться?!
Т и у н о в. Степь всегда была ровная, а люди на ней — один небо чубом цепляет, а другой из ковылей не виден…
П е т ь к а. Так разве ж мы можем допустить?.. Я — Тельнихин! Движимое, недвижимое и в наличности… а тут… всякая шантрапа… из ковылей…
Т и у н о в. Хочешь, тайну тебе открою? Тайну своей жизни? Э, нет, в самогоне ты по горло…
П е т ь к а. Открой! Открой, Ферапонт Михайлович… спасения ищу, загнали меня… (Оглянулся на дверь в соседнюю комнату, откуда доносится шум голосов.) Тихо… тихо! Они там не смеют этого знать. Они — рубать, и все, все… Открой тайну!
