Мисс Айви коротко кивнула и удалилась в кухню, откуда ей были слышны их приглушенные голоса. Она наполнила чайник и достала праздничный фарфор.
Ферн быстро глянула на Зафира и прочитала на его лице смесь различных эмоций. Он пристально уставился на ее живот.
Ферн сглотнула комок и присела на краешек софы. Ее взгляд был направлен прямо на Зафира – она все еще не верила, что у ее ребенка действительно будет отец.
– Я не хотела, чтобы так случилось, Зафир, – сказала она с укором, пожалуй, в свой адрес.
– Ребенок мой.
Это было скорее утверждение, чем вопрос, но он, похоже, все равно ждал ответа, и Ферн сдавленно усмехнулась.
– А чей же еще? – спросила она, прищурившись.
– Мне нужно было это услышать.
Зафир сжал руку в кулак, и на щеке нервно задергалась жилка: кажется, новость пришлась ему не по душе.
– Удивлен? Прости, что я не веду беспорядочную половую жизнь и у меня нет списка потенциальных отцов.
Зафир снова бросил на нее тяжелый взгляд, и она умолкла.
Ферн чувствовала себя шлюхой, даже если он ее таковой не считал. Она сжала бледные пальцы: уж лучше бы гореть красным румянцем, чем чувствовать этот пробирающий до костей холод.
– Почему мне не сказала? – спросил он со злобой, и Ферн вздрогнула.
– Не думала, что ты захочешь знать.
– Я так плохо обращаюсь с Тариком, что ты решила, будто мне может быть неинтересен собственный ребенок?
– Нет… Ты не рад, Зафир. Ты даже говоришь со мной сквозь зубы. – Она сцепила пальцы. – Мне казалось, лучше не сообщать тебе.
– Ты оставишь ребенка?
– Само собой.
Она жестом показала на огромный живот.
– Я имею в виду, ты не собираешься отдавать его на усыновление или что-то в этом роде?
Ферн удивилась его предположению: подобное никогда даже не приходило ей в голову.
Зафир отвернулся, но, кажется, уже не был настроен так враждебно. Он мягко спросил:
– Значит, ты хочешь этого малыша?
– Да! С чего ты решил, что может быть иначе?
– Ты пыталась утаить его от меня, Ферн. Логика подсказывает, что ты не хотела бы видеть его и в своей жизни.
Действительно, некоторое время Ферн боялась, что станет обижаться на своего ребенка за то, что он появился на свет в тот момент, когда она наконец-то освободилась от семейных обязательств. Но не потому, что она стремилась сделать карьеру или жить беззаботной жизнью. Ее мать, воспитывая дочь в одиночку, считала, что жизнь обошлась с ней несправедливо, и хотела, чтобы Ферн было об этом известно. Сама же Ферн понимала, что растить ребенка одной трудно, да, но это не редкость. Многие матери-одиночки успешно справляются. Да, она беспокоилась о будущем, но лишь потому, что забота о малыше всецело ложилась на ее плечи.
