Ферн только сейчас вспомнила, что они стоят в ручье, – их может увидеть кто угодно.
Испугавшись, она отшатнулась. Зафир удержал ее и плотно сжал губы, всматриваясь поверх ее головы. В его обжигающем взгляде зеленых глаз читалась досада.
– Продолжим в моей палатке, – предложил он чуть раздраженно.
Сердце Ферн разлетелось в мелкие клочья, словно перекачанный воздушный шарик. Вот, значит, как? Женщины, очевидно, были для него легкой добычей.
– Вот так запросто?
Он вздернул голову, цинично усмехаясь:
– Ты разве не хочешь?
Ферн тяжело дышала, не сводя затуманенного взгляда с его обнаженной груди, к которой ей страшно хотелось прикоснуться.
– Представь, я дорожу своей работой, – сказала она, коря себя за то, что не может сказать, что он ее не привлекает. Еще как привлекает!
– Может быть, никто и не узнает, – без колебаний заявил он.
– Полагаю, это заманчивое предложение, и я должна быть польщена. Но… мы слишком разные.
Зафир усмехнулся:
– Не переживай, в постели мы будем равны.
Ферн вздрогнула, когда он нежно погладил ее руку, и ощутила приятное волнующее покалывание в плечах и в затылке. Зафир и не думал сдерживать свою похоть и действовал в манере, не терпящей возражений. Все в нем заставляло ее сердце выпрыгивать из груди одновременно от страха и возбуждения.
– И я должен поверить, что ты меня не хочешь? – пожурил ее Зафир.
– Конечно хочу, – борясь с собой, признала она. Отрицать бессмысленно. Притворяться она не умела.
– Тогда не противься. – Он продолжал поглаживать ее кожу. – Я не причиню тебе боль, Ферн.
– Сомневаюсь… Говорят, в первый раз всегда испытываешь боль.
Теперь наконец ноги снова обрели способность нести ее с глаз долой. Ферн медленно пошла назад в свою палатку.
Она хотела прикрыться детьми, если Зафир вдруг подойдет. Но он не подошел, и это почему-то сильно ее расстроило.
Теперь Зафир знал, что она девственница. Девственница, которая сохнет по нему.
Выходит, мать была права во всем. Страсть действительно делает женщину несчастной. Хорошо еще, что Ферн не забеременела, родители не выгнали ее из дома, и что ее жизнь не пройдет мимо, пока она будет едва сводить концы с концами и воспитывать нежеланного ребенка.
Внезапно Ферн увидела Зафира, который медленно подошел к ней.
– Я совершил оплошность сегодня утром. – На лице Зафира промелькнуло нечто среднее между раскаянием и разочарованием. – Если я тебя напугал, то прошу меня простить. – Казалось, он говорил искренне, хотя от его пронзительного взгляда было жутко неловко: – Это больше не повторится.
