Я должна удержать тебя. Но я ничего не держу. Там ничего нет.
Я знаю, что ты умерла; я видела тебя в таком покое, который не укладывается у меня в голове.
Но все же где-то ты должна быть. Где-то ты есть.
Вернись, умоляю тебя. Хоть как-нибудь, в любом облике.
Однажды ты прошла через меня.
Вернись, умоляю тебя; я приму тебя в любом облике.
* * *
Сын сидел рядом на диване. Они смотрели телевизор. Мария поставила перед ним вазу с чипсами, но он не ел их. Он теперь всегда такой: стиснувший зубы, отважный и отсутствующий. Восьмилетний солдат.
— Как ты? — спрашивала она обычно.
— Все в порядке, — отвечал сын.
И когда кто-нибудь обнимал его, чувствовалось, что что-то в нем как будто застыло.
— Может, поговорим? — беспомощно спрашивала она.
— Нет, — отвечал он.
— Ты думаешь о сестре? — спрашивала она.
И тогда он сказал:
— Ненавижу людей, которые превышают скорость. Никогда не буду водить машину. Ненавижу машины. Я убью их.
У него были летние каникулы, но он не хотел играть с друзьями. Большую часть времени он проводил у себя в комнате.
Они только каждый день смотрели вместе телевизор — что показывали, им было не важно.
На этот раз была какая-то передача про диких гусей.
Вдруг он вышел из гостиной и пошел к себе.
Еще через минуту Мария услышала грохот. Рядом с домом что-то упало или разбилось. Она подбежала к окну и выглянула.
За окном лежал разбитый компьютер Джона. Рядом валялась коробка из-под паззла, содержимое которой разноцветным конфетти рассыпалось по гравию.
Она взбежала по лестнице и вошла в его комнату.
Джон стоял у окна. Он собрал все свои вещи и методично выкидывал их в окно.
— Прекрати! — закричала Мария. — Что ты делаешь?
— Я разожгу там костер, — сказал Джон и выбросил старого тряпичного кролика. — Я все сожгу. Это все равно никому не нужно.
Мария подошла к сыну. Побледнев и крепко стиснув зубы, он повернулся к ней.
— Я ничего не хочу! — сказал он. — Ничего мне не надо!
— Джон, — сказала Мария беспомощно.
— Я тоже никому не нужен, — сказал он.
Тут она слишком сильно захлопнула окно, на секунду ей показалось, что стекло сейчас треснет.
— Ты самое лучшее, что у нас есть, — сказала голосом Марии Мудрая Женщина.
И в его глазах она увидела действие лжи.
Обнять его Мария не решилась; как-то не могла.
Но они вместе спустились вниз, чтобы убрать разгром на гравиевой площадке.
Спасибо тебе, Мудрая Женщина.
Потому что на самом деле она никогда не любила сына так же сильно, как Ину. Это правда. Родители редко любят своих детей одинаково сильно. Раньше это не так ощущалось.
