Попришкин не знал, сколько продержалась столица Нумбези и насколько гладко прошел марш зизов на нее. Были ли какие-то попытки сдержать наступление восставших обитателей «карантинной зоны»? Или, как вариант, среди самих участников наступления могли оказаться желающие дезертировать и пограбить подвернувшиеся деревеньки и городки. Такой расклад тоже не стоило исключать, ибо двинувшаяся на Зангару людская волна была, скорее, вооруженной толпой, чем регулярной армией. Толпой, чье единство держалось сугубо на психологическом эффекте.
Но все эти обстоятельства остались для Валеры покрыты мраком неизвестности. И как бы там ни было, а самого его вертолет фонда Стофеля привез в столицу через двое с хвостиком суток после начала наступления. Ранним и пока еще не жарким утром.
Над притихшей Зангарой — с борта вертолета она выглядела как на ладони — то тут, то там во множестве поднимались столбы и клубы дыма. Были ли пожары, источавшие этот дым побочным последствием штурма, уличных боев, угадать было сложно. С тем же успехом они могли остаться после погромов и мародеров, воцарившихся в городе без всякого боя.
Глядя на зрелище притихшей, словно замершей от страха или предсмертной оторопи, столицы Валера Попришкин еще вспомнил о некоем древнем обычае, отдававшем на пару-тройку дней захваченный город на разграбление армии победителей. Что-то слышал он такое когда-то — то ли из истории, то ли из читанной в нежной юности художественной литературы.
Зато дворец покойного Пьера Хамузу Бармалы пострадал незначительно. От пары башенок, правда, остались обгорелые обрубки. Повалены оказались колонны у одного из портиков-входов. Еще во дворе наверняка когда-то рос сад и били фонтаны. Теперь же по саду как будто ураган прошелся — лишь несколько кустиков уцелели каким-то чудом. А остановившиеся, мертвые фонтаны оказались завалены каким-то мусором, включая пустые бутылки и жестянки.
Но и только-то. Само здание, эдакий африканский Горменгаст, вполне себе уцелело. А главное, штурм пережила вертолетная площадка во дворе.
Выбравшись из вертолета, Попришкин двинулся вдоль строя зизов, стоявших в карауле, со вскинутыми стволами автоматов и винтовок. Бывшие обитатели резервации успели нарядиться в мундиры, экспроприированные, не иначе, у солдат личной гвардии покойного диктатора. Парадные одеяния сидели на вчерашних дикарях примерно как на огородных пугалах. Или на ролевиках, косплеерах и тому подобной публике.
