— И сколько километров от центральной усадьбы до вашей запущенной, но весьма перспективной вотчины?
— Сорок с небольшим.
— А поближе ничего нет?
— Да ты пойми, без Соколовского участка задохнемся.
— Но у меня по плану гораздо меньше гектаров, чем вы предлагаете.
— Да брось ты канючить, — сказал председатель и засмеялся. — Такое дело затеваем! А с планом все уладим. Позвоню в город вашему директору, договорюсь… В общем, собирайся. Жильем тебя обеспечим…
— Таким же, как вчера?
— Ох, и зануда же ты!
— А машину дадите?
— Там на машине делать нечего, за день можно все обойти. Туда сходишь, сюда… Не торопясь за недельку-две справишься.
— В принципе можно и за неделю, — сказал Андрей, отошел от карты и устроился на стуле. — Если рабочих дадите.
— Сам же знаешь, что не дам, — председатель достал из кармана платок, тщательно вытер бритый затылок.
— Тогда закройте на меня наряд.
— Это обещаю.
— И чтобы жилье приличное, и питание.
В кабинет кто-то заглянул. Андрей повернулся и увидел парня в мазутной кепчонке.
— Заходи! — крикнул председатель. — Разговор есть.
Парень с любопытством осмотрел Андрея, приблизился к председателю, поздоровался с ним за руку.
— Как дед себя чувствует? — спросил председатель.
— А что ему сделается!
— Так вот, передай ему, чтобы срочно запрягал свою кобылу. Надо землеустроителя в Соколовку доставить и договориться там с Федором о жилье и прочем.
— Мигом слетаю… А как с заявлением?
— Да подпишу, подпишу!
Парень, еще раз взглянув на Андрея, выскочил довольный из кабинета. Было слышно, как удалялись по коридору его быстрые шаги.
Андрей пересел на другой стул, чтобы не мешать председателю.
То и дело в кабинет заходили какие-то взбудораженные люди. Они что-то говорили. Председатель улыбался всем без разбору, лихо чиркал авторучкой, подолгу слушал телефон.
Андрея заинтересовали ботинки председателя, которые торчали под столом. Казалось, они живут своей особенной жизнью — вот сердито замерли, вот деловито потерлись рантами, вот глупо заплясали на каблуках…
Председатель резко поднялся из-за стола, уставился в мутное окно.
— Такси подано.
Андрей продолжал сидеть на расхлябанном стуле, созерцая пыльную дорожку, на которой теперь отдыхал белый листик с жирной печатью. Видно, председатель согнал его локтем.
Андрей оторвался от листка. В кабинет без стука степенно вплыли стоптанные порыжелые сапоги. Над сапогами висели длинные брезентовые полы.
Он догадался, что это по его душу.
Из распахнутого дождевика выглядывал дедок — он был сух, строг и бел.
