— У нас по инструкции такие места трогать не разрешается, — сказал Андрей и поднялся. — Память есть память.
— Спасибо.
Андрей взял пустой котелок и спустился к речке.
Через пятнадцать минут они тронулись в путь. Отдохнувшая лошадь пошла бойчее. Андрею было хорошо сидеть рядом с Семеном Карповичем, он чувствовал его теплый бок, его дыхание, его силу.
Под бряканье колес задремалось…
Вдруг лошадь встала. Андрея качнуло вперед. Но рука Семена Карповича не дала ему свалиться.
— Гляди, волки, — зашептал Семен Карпович. — Шесть голов, едрена корень!
Андрей закрутил головой, но ничего, кроме пожелтевшей болотины да разбросанных в беспорядке кустов, не увидел.
— Где, где?
— Да вона!
— Бинокль бы сюда…
— Правее излучины, на той стороне, в лес уходят, сволочи!
Наконец и Андрей заметил, как два серых пятна мелькнули промеж редких стволов за опушкой.
— Обнаглели волчары, выводками разгуливают. Лет десять слыхать не было, а с прошлого года пошло-поехало. Зимой чуть Ваську-армяна не загрызли… — Семен Карпович зло выругался. — Куда егерь смотрит? Ему бы только водку жрать да перед начальством выплясывать.
— А я только в зоопарке волка видел. Такой худой, зачуханный.
— Надо будет Федора предупредить. Но-о, пошла, старая…
Дорога изгибалась, повторяя очертания леса. Из-за берез надвигались насупленные сопки. Чаще стали появляться высокие лиственницы с раскоряченными ветвями.
Пошел снег. Он как бы нехотя планировал над утомленной землей, над молчаливыми деревьями. Андрей видел, как снежинки садились на круп лошади и таяли.
Куда только не занесет нелегкая… Вот и опять какой-то медвежий угол, и можно было бы с тоски подохнуть, если бы не дед, а вначале такой язвой показался… И на чем он держится, высох весь…
А действительно красотища, все замерло, лишь снег… Может быть, и останется в душе и в памяти только вот та склоненная береза да сипловатый голос Карповича и острый запах махры…
Как забавно лошадь шевелит ушами… Целое лето прошло, и как быстро, как сумбурно, словно и не было пашен, истомленных солнцем, и унылых болотин, словно приснилось то первое хозяйство, где по-настоящему чувствовал себя инженером… И почему у нее дергается то одно ухо, то другое…
— Сейчас к Бандитской падушке свернем, — сказал Семен Карпович. Хочешь, солонец покажу?
— Скорей бы до деревни добраться.
— Это успеется, уже недалеко.
Андрей закрыл глаза. Нескончаемый снег утомлял. Какая-то неясная тревога шевельнулась в нем.
Скорее бы проскочили эти две недели, а там — сбрить бороденку, обкромсать шевелюру, и в отпуск. Махнуть на запад к тетке. Денег должно хватить. Полевые за три месяца, получка, отпускные, да еще председатель обещал наряд закрыть… А еще лучше никуда не мотаться. Съездить на толкучку, взять стереонаушники и «атташе-кейс» и впасть в спячку…
