Папаша мягко взял девочку за плечи и заглянул ей в лицо.
– Я знаю, что тебя тянет в лес, Сера, – сказал он. – Тебе всегда не давало покоя любопытство. Но ты должна держаться подальше от леса. Он опасен.
– Я понимаю, – ответила Серафина. С последним папиным утверждением спорить было глупо.
– И мне известно, что ты отлично видишь в темноте, – продолжил отец. – Лучше всех, кого я знал. Но постарайся удерживаться от соблазна, Сера. Ты моя маленькая дочка, и я не хочу потерять тебя насовсем.
Ей стало не по себе от этого «насовсем». Он говорил так, как будто уже почти потерял ее. В надтреснутом голосе отца слышалось отчаяние, его глаза предательски блестели, когда он смотрел на дочь. Она вдруг поняла: больше всего на свете он боится даже не того, что она поранится или погибнет в лесу, но того, что она одичает и отринет мир людей.
Серафина подняла голову. В карих глазах отца отразились ее – огромные, янтарные.
– Я никогда не брошу тебя, па, – пообещала она.
Отец кивнул и вытер рот.
– Пойдем. – Он снова обнял ее за плечи. – Отведем тебя домой, высушим и накормим ужином.
* * *
К тому времени, когда они добрались до особняка, работники уже вернулись с полей и ферм. Почти все двери были заперты, ставни и жалюзи опущены, дабы демоны, таящиеся в ночи, оставались снаружи.
Подходя к подвалу, Серафина с удивлением заметила, что на конюшне горит яркий свет и суетятся люди.
Они с папашей остановились, желая узнать, что происходит. Только что вернулась группа, отправившаяся на поиски Клары Брамс и других жертв. Верховые ворвались во внутренний мощеный двор, и воздух наполнился громким стуком копыт. Всадники спешивались, конюхи торопились забрать и привести в порядок лошадей, родители пропавших детей бежали к спасателям.
Отец Нолана, кузнец на конюшне, умолял сообщить хоть что-нибудь о сыне, но всадники качали головами. Они ничего не узнали.
Бедный мистер Ростонов тоже был там и пытался задавать вопросы на искаженном сильным русским акцентом английском языке. Он прижимал к себе белую собачку дочери. Лохматая собачонка безостановочно тявкала и рычала на лошадей, словно выговаривала им за то, что они так плохо искали.
При виде мистера Ростонова, Брамсов и отца Нолана, которые по-прежнему надеялись найти своих детей, сердце Серафины сжала тоска. У нее внутри все переворачивалось от одной мысли о происходящем и собственной роли в этой истории. Она должна была найти Человека в черном плаще.
– Пойдем, – сказал папаша, уводя Серафину. – Поместье разваливается на части, техника ломается, дети исчезают без следа. Что-то нехорошее творится вокруг.
