Дня два у Торби побаливала нога, в остальном вольная никак не повлияла на его жизнь. Но он в самом деле становился неудачливым нищим: здоровый сильный подросток не может собрать столько подаяния, сколько ребенок, у которого кости обтянуты кожей. Часто Бэзлиму приходилось заменять Торби на его обычном месте, а того посылать по поручениям или отправлять домой заниматься. Как бы то ни было, один из них всегда был на Площади. Если Бэзлим куда-то исчезал, обычно он предупреждал заранее, а если это случалось, то обязанностью Торби было проводить дневные часы на месте, следя за прибытием и отправлением космических кораблей, отмечая в уме аукционы рабов, собирая сведения о движении в порту в винных лавках или у женщин, которые не носили вуали.
Однажды Бэзлим исчез больше чем на две недели, его просто не оказалось, когда Торби проснулся. Он отсутствовал гораздо дольше, чем когда бы то ни было раньше; Торби все повторял себе, что папа может сам о себе позаботиться, в то время, как его преследовала одна и та же картина: старик валяется мертвый в канаве. Но он продолжал свою деятельность на Площади, посетил три аукциона и записал все, что увидел, и все, что было примечательного.
Затем Бэзлим вернулся. Он сказал только:
– Зачем же ты записывал, а не просто запомнил?
– Я запомнил. Но боялся что-нибудь забыть, так много всего…
– Гм-м!
После этого случая Бэзлим стал еще более молчаливым и скрытным, чем всегда. Торби боялся, уж не рассердил ли он отца, но спросить не решался. Наконец, однажды вечером Бэзлим сказал:
– Сынок, мы с тобой никогда не обсуждали, что ты будешь делать, когда я умру.
– Что? Но я думаю, все ясно. Это мое дело.
– Да нет, я просто откладывал… из-за твоего дубового упрямства. Но больше я не могу ждать. Я отдам тебе приказ, и ты его выполнишь.
– Да погоди же, папа! Если ты думаешь, что можешь меня вынудить оставить тебя…
– Заткнись! Я сказал после того, как я умру. Когда меня не станет, то есть я не имею в виду эти отлучки по делам… ты должен найти некоего человека и передать ему… Я могу на тебя положиться? Ты не станешь дурить, не забудешь?
– Ну конечно, папа. Но мне не нравится, когда ты так говоришь. Ты долго проживешь ты можешь пережить меня.
– Возможно. Но не хочешь ли ты помолчать и выслушать меня, а потом сделать так, как я тебе велю?
– Да, сэр.
– Ты найдешь этого человека это может занять много времени и передашь ему поручение. Тогда он тебе скажет, что делать… я думаю. Если это произойдет, я хочу, чтобы ты поступил в точности так, как он тебе скажет. Выполнишь и это?
