– Кто ты? – выдохнул я.
– Тот, кому ты должен услугу.
И тут в разговор вклинился Уильям Грейс.
– Это Леопольд Орсо, ваше высочество, – сообщил он, сняв с головы шляпу и прижимая ее к груди.
– Это имя должно мне что-то говорить?
– Леопольд Орсо! – повторил Грейс. – Вы запрашивали бумаги после смерти ее величества. Вам пересадили его сердце!
Оракул отвела от меня взгляд лучистых глаз и раздраженно поинтересовалась:
– Вы сошли с ума, лейтенант?
– Никак нет, ваше высочество, – по-военному четко ответил Грейс.
Ему можно было бы посочувствовать, но речь шла о моем сердце, а я не настолько проникся идеями человеколюбия, чтобы простить хоть кого-то, причастного к собственному убийству. Пусть и неудачному, но все же…
Только что же получается – принцесса не знала, чье сердце предназначалось ей для пересадки? Она не знала обо мне?
Оракул попыталась подняться из кресла, но тело плохо повиновалось ей, и фрейлина повалилась обратно.
– Лейтенант! – Теперь в голосе зазвенел металл. – Человек не может жить без сердца! Вы отдаете себе в этом отчет?!
– Разумеется, ваше высочество! Но это он. Я уверен в этом.
– Как такое может быть?
– Не могу знать! Но осмелюсь напомнить, что тело Леопольда Орсо после изъятия сердца пропало из операционной, а один из хирургов впоследствии был найден убитым. Возможно, была проведена обратная пересадка…
Разговор принимал нежелательный оборот, но я не успел ничего предпринять, чтобы предотвратить катастрофу. Оракул уставилась на меня своими сияющими глазищами и спросила:
– Это действительно вы?
Любые попытки юлить и лукавить были изначально обречены на неудачу, поэтому я просто поднял руку и помахал фрейлине.
– Привет, кузина!
– Кузина… – эхом отозвалась завладевшая сознанием оракула принцесса Анна. – Так это правда?
– Увы…
– Вот почему я смогла проникнуть в твой сон! – догадалась наследница престола. – У меня твое сердце! Но как ты выжил? Была повторная операция?
Вопрос поставил меня в сложное положение – расскажи я правду о своем даре и выдуманном сердце, мигом окажусь в уютной камере с обитыми мягким войлоком стенами. Никто не оставит на свободе человека, гибель которого обернется неминуемой смертью наследницы престола. Ведь не станет меня – не станет и нового сердца принцессы. А вновь угодить в одиночную камеру я желал меньше всего. Но и к откровенной лжи, сколь ни велик был соблазн, прибегать не стал.
– Не тянет в последнее время выть на луну? – с усмешкой поинтересовался вместо этого. – От серебра кожа не зудит?
