– На утреннем обходе, – не растерялся Миро.
Больше вопросов у больничной охраны не нашлось. Тито выкатил меня на улицу и по узкому пандусу спустил тележку с крыльца.
– Быстрее! – прошипел Рамон и махнул рукой очередному фальшивому полицейскому у припаркованного на выезде со двора броневика. Тот немедленно подскочил к боковой дверце и распахнул ее настежь.
Порыв ветра сорвал простыню, но Тито не обратил на это никакого внимания и ускорился, изо всех сил толкая каталку к самоходному экипажу. Мелькнули огороженный высоким забором двор и мрачная громада основного здания психиатрической лечебницы, а потом Миро подхватил меня под мышки и втащил в кузов. Тито запрыгнул следом, и броневик под резкие хлопки порохового движка тронулся с места, быстро набрал скорость и выехал со двора психиатрической клиники.
Миг-другой, и мы покатили прочь по затянутому утренним туманом городу.
– Фух! – шумно выдохнул тогда Рамон и расстегнул жесткий воротничок мундира. – Лео, дружище, это не мое дело, но как тебя угораздило угодить в «Готлиб Бакхарт»? Проблемы с головой?
– Простое недоразумение, – не стал откровенничать я. – Я все улажу.
– Нисколько не сомневаюсь, – рассмеялся мой бывший напарник. – Куда тебя везти?
– А куда меня можно везти в таком виде? – ответил я, без сил разваливаясь на боковой скамье.
Рамон брезгливо скривился и признал:
– Да, пахнет от тебя не слишком хорошо.
– Ты сама тактичность.
– Поверь, Лео, я действительно очень тактичен. Видел бы ты себя со стороны!
Я только вздохнул.
– Вези меня к себе в контору. И узнай, где сейчас живет Альберт Брандт.
– Что насчет пятидесяти тысяч?
– Заплачу, как только встречусь с поверенным.
– Скажи, Лео, то решение суда было настоящим? – спросил вдруг Рамон. – Моран имеет к этому какое-то отношение? Стоит мне озаботиться поиском алиби?
– Забудь, – отмахнулся я. – Моран здесь ни при чем.
– «Готлиб Бакхарт»! – покачал головой крепыш. – Подумать только!
Я ничего не ответил. Броневик шел по заасфальтированной дороге мягко-мягко, и меня укачало. Но глаза не слипались, просто мутило. Когда колеса затряслись на брусчатке, а потом начали проваливаться в выбоины переулков фабричной окраины, стало легче, но и так вывернуло наизнанку, только выбрался из кузова на задний двор конторы Миро.
– Пить! – прохрипел я, выпрямляясь.
– Держи, – протянул Рамон мне пузатую фляжку.
Я надолго присосался к ней, остатки воды вылил себе на голову.
– Брр! – поежился из-за утренней прохладцы. – Как-то холодно для сентября!
