разглаживая кожаные шорты. И садится в машину…
***
Это большая глупость – приехать к нему домой. Чертовски большая глупость. Тот мальчик, который когда-то жил по
соседству, и этот мужчина — два разных человека. Между ними целая жизнь. Она совершенно не знает Гергердта-мужчину,
но того, что доводилось слышать о его персоне, вполне достаточно, чтобы бежать от него куда подальше. Однако
любопытство в ее случае сильнее инстинкта самосохранения. Очень хочется поговорить с ним, узнать, как сложилась его
жизнь, как он живет. Господи, а она ведь даже не знает, женат он или нет! Возможно у него есть девушка.
Эта неожиданное заключение заставляет Раду встрепенуться. Даже смутиться как-то, ведь она почему-то самонадеянно
восприняла Геру как одиночку.
Чтобы развеять возникшие сомнения Дружинина осматривает полочки в ванной на предмет каких-то женских
принадлежностей. Гель для душа, крем, шампунь… Если в доме есть женщина, что-нибудь все равно обнаружится. Но нет,
ничего такого, что могло бы принадлежать пассии Гергердта, Рада не находит. Немного успокоив свою совесть, она
продолжает заниматься тем, чем занималась: мокрым полотенцем обтирает кровоподтеки.
— Кофе с сахаром?
— Гера! Какого черта?! — оборачивается на голос, нервно сжав в руках мокрую ткань.
— Ну ты же не закрылась, — не пытаясь скрыть интереса, он нагло рассматривает ее. Она перед ним в трусиках и рубашке.
С голыми ногами. Твою мать, какие у нее ноги…
— Я не думала, что ты будешь вламываться ко мне в ванную! — Румянец заливает щеки. Гергердт, вот нахал! Хотя
неудивительно.
— Зря. — Подпирает плечом косяк. — Так кофе с сахаром?
— Артём!
— Ладно. Как себе. — Закрывает дверь и снова оставляет Дружинину одну.
Да, это была самая идиотская идея – поехать к нему домой. На кофе! Какой в задницу кофе! У Гергердта на лице написано,
что он хочет ее трахнуть. А еще у него на лице печать отъявленного мерзавца. Но, черт подери, ее это ни капли не беспокоит.
Все-таки плохая вещь — ассоциативное мышление.
Она раздраженно откидывает полотенце и надевает шорты. Заправляет в них белую рубашку, стягивает на талии ремень и
выходит из ванной комнаты с одним единственным желанием добраться до какого-нибудь стула. Сейчас, когда шок прошел,
боль в ушибленных местах чувствуется невыносимо остро. На бедре расползается огромный синяк. Правую ладонь саднит.
Мда-а, веселый получился вечерок.
