Гизела выдохлась. Не зная, как еще возразить, она печально вздохнула и попробовала улыбнуться.
– Ах, граф, как вы грубы и непочтительны к женщине. И кто вас только воспитывал?..
И тут же она вся съежилась от громового голоса нормандца:
– Что ты там несешь о воспитании? Кто тебя надоумил учить меня?
Гизела ответила мягким голоском:
– Думаю, никогда не помешает поучить человека хорошим манерам, коли он с этим не знаком.
И тут же пожалела о сказанном. Можер сделал вперед шаг, другой и навис над дочерью короля Конрада всем своим громадным телом, едва не заслонив собою весь свет божий.
– Слушай-ка, Гизела, или как тебя там, – произнес он, будто лев прорычал, – не советую выводить меня из терпения, а потому подбирай-ка свои платья да живо улепётывай отсюда, пока я не надрал тебе задницу вот этим кнутом. Поняла? А теперь убирайся!
Гизела почувствовала, как в ней закипает злость и на этого неотесанного викинга, и на саму себя. А ведь она полагала, что ей без труда удастся покорить гостя. Раздосадованная, она зло пробурчала:
– Что ж, я уйду, только как бы вам не пожалеть потом…
– Что?! – взревел Можер, быстро шагнул еще вперед, обхватил Гизелу поперек туловища и, сунув под мышку, будто полено для растопки очага, пошел с нею к выходу из конюшни.
– Отпусти меня! – завизжала Гизела, вся извиваясь в бесплодных попытках вырваться на свободу. – Слышишь, немедленно отпусти!
– Черта с два! – раздалось в ответ. – Сейчас я выдеру тебя этим кнутом. Вот только привяжу покрепче. Там, во дворе, я видел веревку.
И вдруг нормандец остановился. К ним направлялись слуги и впереди – гофмейстерина, первая дама двора. Увидев необычную сцену, все будто остолбенели и, раскрыв рты, уставились на Можера и принцессу. Первой опомнилась гофмейстерина:
– Госпожа герцогиня! Святые небеса! Что это с вами, куда вас несут?
Гизела бросила на них взгляд Медузы и закричала:
– Нет, это вас куда принесло?! Чего вам всем здесь нужно?
– Мы вас повсюду ищем по приказу госпожи Беатрисы. Нам сказали, что вы где-то тут…
– Убирайтесь отсюда! – снова крикнула Гизела. Потом Можеру: – Да отпусти же меня, вот привязался!
Можер опустил ее на землю, поставив на ноги.
Она быстро повернулась к слугам:
– Что стоите, олухи! Не слышали разве, что я приказала?
Слуги, раскланиваясь, стали пятиться.
– Простите, ваша светлость…
– Скажите госпоже Беатрисе, что я скоро приду.
– Хорошо, ваше высочество.
– Убирайтесь же!
Слуги, и гофмейстерина первая, заторопились и исчезли, будто рой комаров ветром сдуло.
