Брэйн дэмэдж
Миша Булгаков одно время подрабатывал хирургом в глухой смоленской деревушке. Ну и как водится сел на морфий - очень тогда популярно было такое дело среди хирургов. Бывало придет к аптекарю, сунет бумажку с требованием выдать сотню-другую ампул препарата и задумчиво этак себе под ноги смотрит. На вопрос "Зачем так много?" отвечал: "Да я ж не для себя - очень ваши бабы деревенские боли боятся". Придет потом домой, вмажется с толком и тут же шасть - "Мастера и Маргариту" писать. И очень нервничал, если его отвлекали: однажды в зашедшую в комнату жену зажженой керосинкой бросил, а потом всю ночь за ней с пистолетом носился. Еле его успокоили. Красавчик Набоков же больше кокаин любил, а под старость завсегда на сон грядущий папироску с анашой выкуривал - очень, как он говорил, способствует. Вообще Володя помимо лолит и кокаина увлекался замерами гениталий бабочек. Поймает, бывало, бедное насекомое - и давай его гениталии замерять, хлебом его не корми. Кстати, прослыл очень известным специалистом в этой области - все уважающие себя энтомологи знакомы с его научными работами. Во время ловли бабочек Набоков частенько любил подглядывать за спаривающимися животными - в эти моменты он очень сильно возбуждался, передергивал затвор и писал самые эротичные главы своей "Лолиты". Не дурак подр…извините, заняться мастурбацией был и Саша Блок. Однажды, доведя себя ночью до изнеможения, пошел делать предложение даме сердца и на всякий случай пистолет купил - застрелиться в случае отказа. Примечательно, что выбрал модель подешевле. Но больше всех среди великих русских писателей мастурбировал, конечно, Николай Васильевич Гоголь. Про эту его тягу даже анекдоты ходили непристойные. Однако личная жизнь Гоголя сложилась весьма трагично: он перенес серьезное потрясение, после которого любовь Николая Васильевича к мужчинам стала носить слегка некрофилический характер. Все дело в том, что на его руках умер граф Иосиф Виельгорский, за которым Гоголь ухаживал последние предсмертные часы. С тех пор Николай Васильевич обращал внимание только на хорошеньких бледно-болезненных юношей. Вояка Миша Лермонтов же больше предпочитал румяных мальчиков. В количестве, заметьте, не менее шестнадцати. Помимо "Мцыри" и всяческих белеющих парусов Михаил Юрьевич написал одно крайне занимательное стихотворение "Не води так томно оком, Круглой жопкой не верти", которое посвятил своему близкому другу Пете Тизенгаузену.
